"Слава Сергеев. Москва нас больше не любит " - читать интересную книгу автора

Ну, мы эту девочку подзываем, делаем заказ, и я без перехода после
заказа говорю: - Ну что, о чем мы говорили, интересно?
И она, без малейшего удивления, ясно смотря на меня своими серыми
мышиными глазками, говорит: - Я не слушала, правда.
- Правда, - когда она отошла, сказал Рома несколько ох.евши, - правда
не слушала. Мило.
Я тоже, честно говоря, слегка напрягся. Одно дело - наши отчасти
вернувшиеся советские привычки, в духе "телефон подушкой прикрывать", но при
этом это же не вполне все всерьез, это же игра отчасти такая, в "СССР" и все
сопутствующие прелести, а другое - это ее "правда".
Ну ладно, думаю, может, к слову пришлось, и у них где-нибудь в школе на
Алтуфьевском шоссе или Мытищах два года назад так говорили: "Я не списывала,
правда". Типа глагола "is" у англичан, грамматическая конструкция, слышится,
но не переводится. Сидим дальше. Я (думаю: плевать я на нее хотел)
рассказываю, как в Киев в 2004 году ездил, как там было хорошо, какой подъем
был в людях, какая энергия светлая в городе, потом Райсан говорит: я
замерзла, пошли в помещение и вообще (типа от этой "мышки" подальше). А у
"Гоголя-моголя" раньше "зимняя база" была в здании. Несколько холодноватый
интерьер, правда, я когда в первый раз пришел, вообще подумал бр-р-р, ну и
местечко, но потом привык, ничего, и люди в здании работают славные - раньше
был бармен Миша, большой такой, он у них работал чуть ли не с основания, я с
ним всегда здоровался, ну, и девочки-официантки тоже симпатичные, улыбчивые,
и с каким-то в глазах выражением - не только про крупу думают, как эта мышка
на улице...
Ну вот, мы там сели, стали продолжать про Киев, бармен Миша только раз
взглянул в нашу сторону, услышал что ли, улыбнулся так грустно и со вздохом
продолжил что-то там за стойкой делать, стаканы протирать, что ли. Мы
посидели, еще по 50 выпили, но чувствуем, уже устали, пора по хазам, как
говорится. Рома встал. Он еще, по-моему, девушку свою приревновал немного ко
мне, она-то его сильно старше, а меня несильно, ну, и общих тем для
разговора у нас с ней соответственно больше, чем у Ромы. Он еще пошутил:
все, поехали по домам, каждый по своим. И так взглянул на меня выразительно:
мол, понятно? То есть, возможно, теоретически допускалось, что мы с Райхан
можем сходу поехать вместе. Смешно... Богема, что вы хотите.
Но это все ладно, это все цветочки, лютики, ромашки интеллигентские,
самое-то смешное было, когда мы вышли во двор. Так сказать, ягодки пошли.
Я, когда проходил по двору мимо нашей мышки, вдруг ей говорю:
- Передавайте всем вашим привет.
Не знаю, зачем сказал. А она мне в ответ тоненьким таким голоском и без
паузы:
- И вы своим передавайте.
Вот так. Когда в Столешников вышли, я ребятам мышкино пожелание
передал, и все опять как-то немного прих.ели. Райсан говорит: все, больше
сюда не пойдем, а Рома сказал:
- Ну вас, я теперь неделю буду оглядываться. Напугали вы меня.
Но я-то причем?
Придя домой несколько взволнованным, на следующее утро я рассказал всю
историю жене. Она отнеслась к моему рассказу на удивление хладнокровно.
- У вас мания величия, - сказала жена. И повторила мысль Райсан: - Кому
вы нужны?! Девочка просто пошутила, отвечая на твою же - шутку. И слушала