"Иннокентий Сергеев. Кабиры (цикл: Дворец Малинового Солнца)" - читать интересную книгу автора

моей ещё не успела стереться недавняя моя болезнь. Нет, я не хотел сойти с
ума. Значит, я должен был действовать как можно решительнее.
Ревность со стороны Красса меня не заботила, он был убеждён, что я лишён
способности к тому, что он сам полагал началом и концом всего. Он нередко
делал мне дорогие подарки, однако когда он предлагал мне подарки
определённого рода, я решительно, хотя и с видимым сожалением, отклонял
их, объясняя это тем, что состояние моего здоровья не позволяет мне
прибегать к подобным утехам.
- Что за ерунда!- возмущался Красс.- Какие ещё болезни!
Однако, я оставался непреклонен.
- Мои нервы находятся в болезненном состоянии, и такое сильное
возбуждение как любовное грозит им тяжёлой болезнью. Я должен быть холоден
как снег, пламя же убьёт меня.
Убеждая его в своём мнимом несчастии, я преследовал две цели. Во-первых,
мне не хотелось выглядеть развращённым в глазах Милены. Во-вторых, я
должен был сразу же и полностью исключить всякие подозрения со стороны
Красса по поводу моих отношений с Миленой, каковы бы они ни были и ни
стали в будущем. Я ещё не знал, как обставлю своё жилище, но мне хотелось,
чтобы стены у него были прочными, а об этом следовало позаботиться
своевременно.
Что же, моя дальновидность могла быть теперь вознаграждена.
И день настал.
Красс был приглашён на пир, обещавший быть продолжительным и обильным,
меня же с самого утра рвало, чувствовал я себя ужасно, нервы мои вновь
расстроились, меня мучила головная боль - все напасти разом. Красс был
очень огорчён и сказал, что не хочет идти на пир без меня. Я со слезами
стал упрашивать его не отказывать себе в таком удовольствии, ведь этот
приступ пройдёт, а о нём будут говорить плохо.
Красс и сам понимал, что не идти ему нельзя. Пир устраивал его друг по
случаю рождения сына, события в высшей степени значительного.
И он ушёл один, наказав Милене заботиться обо мне, и в случае, если мне
станет хуже, немедленно послать за ним.
Мы остались одни. Я быстро пошёл на поправку, так что уже к вечеру
совершенно излечился. Может быть, это следует приписать чудодейственным
свойствам того вина, изрядное количество которого мы распили вдвоём с
Миленой?
Я стал читать ей стихи, и они произвели тот эффект, на который я
рассчитывал.
- Это твои стихи?- спросила Милена.
- Да, мои.
Она сказала: "Мне кажется, они очень вольные".
- Такова поэзия,- сказал я.- Это птица, вольная лететь, куда ей
вздумается. Я лишь выпускаю её из рук.
- И ты, конечно, не знаешь, куда она полетит? Ах ты, хитрец!- засмеялась
она, разгорячённая вином и стихами. Она придвинулась ко мне совсем близко.
- По полёту птиц узнают волю богов. Полёт птиц - это сама судьба, как же
я могу предвидеть волю богов? Судьба властвует над каждым из нас, и без её
соизволения ничто не соединится.
- Где же твоя птица совьёт гнездо?
- Ах, она так устала, бедняжка,- сказал я со вздохом.- Где же укрыться ей