"Иннокентий Сергеев. Кабиры (цикл: Дворец Малинового Солнца)" - читать интересную книгу автора

скрываешь от нас эту девочку?
- Вероятно, он предпочитает любить её в одиночестве,- сказал Транквилл.
- Ты прав,- сказал я.- И если вы действительно любите меня, умоляю, не
настаивайте.
- А как же наш союз?- спросила Милена.
- Но ведь это совсем другое!- воскликнул я, чуть не плача.
- А ведь это почти предательство,- заметил Транквилл.
- Уж не влюбился ли ты, мой мальчик?- спросила Милена.- Нет ничего лучше
любви, и ничего глупее влюблённости.
- Я могу трижды согласиться со всем, что ты скажешь, но я не могу
переменить себя,- сказал я.- Пусть она останется там, где она есть.
- Я давно замечаю, что ты утаскиваешь со стола гостинцы,- сказала
Милена.- Ладно, я готова проявить великодушие. Забирай её себе. Ответного
великодушия я не жду, так что можешь не беспокоиться.
Пир продолжался, и продолжалось веселье, и музыка, но я знал, что там,
где начинается великодушие, кончается подлинная дружба, и нам с Гингриной
пора было уезжать. Даже гнев Гиелы легче было перенести, чем разочарование
друзей.
- Но почему ты должен бежать от собственной жены?- спросил Транквилл.-
Ведь это же комично.
- Это трагично, а во всякой трагедии есть что-то забавное,- сказал я.
- Неужели ты не можешь дать ей отпор, раз это необходимо? Ведь это ты её
муж, а не она твой.
- Нет, я не желаю схватки, Транквилл. Если я начну борьбу, остановиться
будет уже невозможно, а я не хочу смерти этой женщины.
Транквилл ещё долго потешался над моим незадачливым положением, Милена
искала объятий, а слуги подносили вино. Когда всё стихло, и все уснули, я
вернулся к Гингрине и сказал: "Собирайся. Мы выезжаем немедленно".
Я написал письмо, в котором просил простить меня за внезапный отъезд и
благодарил за то удовольствие, которое я получил от пребывания в их
прекрасном дворце, приюте любви и дружбы.
"Так продолжаться не может",- думал я.- "Нужно положить конец этому
нелепому положению и во всём разобраться". И я принялся выстраивать доводы
и изобретать различные планы так, чтобы, с одной стороны, обезопасить себя
и Гингрину от мстительной ревности Гиелы, и, с другой стороны, добиться от
неё как можно большей свободы. Мысли эти поглотили всего меня, и к концу
дороги я был полон решимости довести дело до конца. Когда мы подъехали, я
вышел из коляски и твёрдым шагом направился к дому, готовый ко всему.
Я не был готов только к одному - к тому, что меня ожидало. Гиелы не было
дома. От слуг я узнал, что она уехала в Город. Я понял, что она
направилась к Транквиллу, рассудив, что я могу скрываться только там.
Так я оказался полным хозяином в доме. Я не сомневался, что мои друзья
приложат все усилия к тому, чтобы удержать Гиелу у себя как можно дольше,
а в их способностях я был уверен. О будущем я почти не думал, но всё же
поделился с Гингриной своим планом.
- Я дам тебе свободу и куплю дом, нет, лучше поместье, чтобы ты ни в чём
не нуждалась, и буду навещать тебя так часто, как только смогу. Думаю, что
когда мы останемся с Гиелой наедине, я сумею одолеть эту женщину, так что
она станет необременительна и безопасна. Хочешь быть свободной, Гингрина?
- Я всё равно не буду свободна,- сказала она.