"Юрий Сергеев. Становой хребет (Роман) " - читать интересную книгу автора

батрачили у китайских и маньчжурских купцов.
Настютка угроблялась стиркой, чтобы прокормиться, и всё равно бедовали
впроголодь. Не единожды она жалковала, что побоялись остаться дома. Только
Михей не унывал. Надолго куда-то уезжал. Даже ей он не открывал своих
замыслов. Посмеивался в бороду над её страхами.
Минувшей осенью прижучил в монгольских степях конный разъезд от его
сотни купеческий караван. Двадцать верблюдов, гружённых объемистыми тюками.
Командовал разведкой он сам и, дождавшись, когда купцы спешились на ночлег,
вырвал шашку из ножен.
Вихрем налетели семеро казаков на орущих в страхе караванщиков,
порубили их начисто. Приметил впотьмах сотник, когда гнался за одним
бородатым и толстым купцом, что бросил тот под копыта Воронка мешочек и тут
же осел, хватаясь руками за разваленый надвое тюрбан на голове.
Ворочаясь к биваку, Михей спрыгнул на песок и долго вглядывался, пока
не отыскал здоровенный кошель, набитый золотыми монетами. Воровато зыркнул
на казаков, потрошащих вьюки и карманы убитых, сунул кошель под нательную
рубаху.
После уж подсчитал в укромном месте добытый капитал. Триста сорок
золотых монет. Были русские десятки и пятёрки, были и совсем невиданные
деньги с арабской вязью и ликами неведомых владык.
Кроме того, досталось ещё при дележке две пачки новеньких английских
стофунтовок, ажурный золотой перстень с рубином и кривая дамасская сабля, за
которую, по слухам, можно было в Персии выменять табун жеребцов.
Саблю у него через день выкрал кто-то из своих же. Трудно было утаить
остальные сокровища, но Михей всё ж умудрился сохранить добычу. Даже теперь,
видя, как изматывается на подёнщине жена, он не тратил ни единой монетки,
грызя чёрствые лепешки и синея от худобы лицом.
И дождался своего часа. Купил у маньчжурского скотопромышленника
пустующий дом у тихой речушки, землю под пашню и обзавёлся скотом. Хутор
раньше принадлежал беглому из России казаку, ограбленному и зарезанному
вместе с женой и детьми хунхузами.
Скотопромышленник Упрятин, довольный удачной сделкой, справил нужные
бумаги и оберегал Быковых от придирок властей. Пришла нечаянная сытость к
измыкавшейся в лишениях семье.
Работали не покладая рук от зари до зари, распахивали целину, расширяли
подворье, на ночь плотно закрывали ставни с накладными запорами и заряжали
оружие.

2

Поздняя осень. Холодные ветра меж деревьев кружат, наметают сугробы
мёрзлого листа. Иней нехотя тает в квёлом тепле утреннего солнца. Только ещё
по-летнему беспечально сквозит меж прозрачных кустов осветлевшая и сонная
река.
Егор, смахнув рукавом с лица пот, опёрся грудью о навозные вилы.
Отдыхает. Коровы смачно пережёвывают жвачку, охлёстывают грязные свои бока
хвостами, всё не могут забыть давно сгинувших надоедливых паутов.
Пахнет прелой соломой, свежим сеном от притулившихся к заплоту омётов,
чулюкают воробьи, хохлятся перьями на свежем ветерке; он приятно
прохватывает через одежду волглую от пота спину, холодит крепко сцепленные