"Юрий Сергеев. Становой хребет (Роман) " - читать интересную книгу автора

и плюхнулся за хозяевами. Михей неладно выругался:
- Ноев ковчег, в душеньку мать... И кобель в китайщину бегёт. Ево там
махом освежуют.
- Отец, при детях-то, - устыдила из темноты Настя и всхлипнула,
судорожно прижимая к груди обёрнутую холстиной икону.
Плыли невесть куда. Воронок стремился обогнать тихоходную лодку,
разворачивал корму, сталкивался с округлым боком коровы. И вдруг тягуче
заржал, бросив в оторопь сидящего за веслами Михея.
Он достал коня плёткой и опять погрёб, ругаясь шёпотком. Корова
вскорости утомилась, тяжело засопела, а потом забилась, пытаясь повернуть
назад.
- Егор, за весла! - коротко приказал отец.
Тонко дзинькнула из ножен шашка и с хрустом развалила череп меж рогов
ополоумевшей скотины. Вторым ударом Михей отсёк верёвку, грубо отпихнул сына
со скамьи.
- Зорька, Зорька, - тихо позвала дочь, - мам, а где Зорька? -
Увлечённая котёнком, она так и не поняла, что сотворил отец.
- Поплыла домой, - запричитала Настя, - батяня её одну отпустил.
- Тихо! - рявкнул он. - А то счас и вас следом за ней пущу.
Егор тоскливо подумал, что не таким стал отец, каким он его помнил с
малолетства, и крепко схватил рвущийся повод. Усталым стоном всхрапнул
Воронок. Берег чужбины наплыл внезапно.
Завели переклик петухи. Им отозвались далёкие распевы кочетов с
насестов покинутой беглецами станицы. Жалобно и одиноко проскулил
оставшийся, уносимый течением Рыжий.
- Вот мы и дома, - проговорил невесело Михей. Причалил и первым делом
вывел из реки коня. Воронок понуро стоял, раскорячив дрожащие ноги, как
народившийся жеребёнок.
- Кабы не остыл. - Сорвал платок с головы жены и стал растирать бока
лошади. - Ни-и-и-чё-о. Не пропадём, были бы руки да голова целы,
приживёмся... проживём. Выгружайтесь! Лодку отпихните, чтоб и следу не было.
Вот мы и дома! - опять успокоил себя.
Лазоревым огнём разлился взгрузневший тучами восток. Михей шёл впереди,
сжав в руке повод навьюченного узлами Воронка. Следом торопливо семенили
ногами дети и почерневшая лицом Настя. Егор увидел при свете её распухшие
губы и синяк под глазом, удивлённо спросил:
- Ма-а, кто это тебя вдарил?
- Ничё, ничё, сынок... Упала впотьмах с крыльца, - и тихо всхлипнула,
украдкой глянув в спину мужа.
Егор всё понял и набычился. С отчуждением смотрел на вразвалку идущего
впереди отца, ему стало до слёз жалко мать. Вдруг дошло, что не увидит
теперь своих дружков в станице, не порыбачит в светлой Аргуни.
Защемило ещё пуще внутри, и он сбился с шага, приотстал. Река была
недалеко, но вплавь уже не одолеть холодные воды внешнего разлива. Мать
оглянулась, дожидаясь, со вздохом погладила его встрёпанные вихры.
- Терпи, сынок, терпи. Может, всё и наладится, с отцом-то справней
будем жить и сытнее. Не оглядывайся, ещё приметит он, худо будет, одичал в
войнах. Пошли Егорша, пошли, милой...
Хватила вдосталь лиха на чужбине семья Михея Быкова. Куда они только не
совались, где не пытались ужиться, всюду настигала горькая нужда. Внаём