"Юрий Сергеев. Становой хребет (Роман) " - читать интересную книгу автора

По обочине дороги - выбитая заморозками трава, источающая горьковатый
могильный тлен. Марфа о чём-то горюнилась, хмуро озиралась вокруг. За
плечами неразлучный карабин, и бутылочная граната топырит пазуху кацавейки.
- Ты чево такая смурная? - не стерпел Егор.
- Погоди, счас всё обскажу... только к Белой речке доедем.
- Ну, раз так, поскакали быстрей, не терпится узнать, - он огрел
плёткой её кобылу и отпустил поводья.
Остановили разгорячённых коней у неширокой реки, выползающей из-за
глинистого обрыва. Привязали их за куст. Марфушка напилась из ладошки
студёной воды, откинулась на сухую траву и позвала Егора.
Он присел рядом, тронул её дрогнувшую руку. Утренняя смелость куда-то
задевалась, неловкая робость стеснила разум.
- Ну, сказывай свою беду, - нагнулся и поцеловал в сжатые, замертвевшие
губы, - ох и пахучая ты, Марфуш... - сипловатым от волнения голосом выдавил
он.
- Погоди! Не лезь... Счас я сама разденусь - и делай со мной, что
вздумается... что хошь, то и делай. Но-о... при одном уговоре. Слышишь?
- При каком уговоре? - отозвался он еле внятно.
- Стреляешь ты ловко... Вот и пореши мне китайского женишка. А?
Егорша... С батей он уже сговорился, мать давно подарками перекупил... чую,
быть скорой свадьбе. Ездит он один, вот и подкарауль послезавтра.
Зарой где-нибудь поукромней, - приникла к нему и сама жадно
поцеловала, - противен он мне... старый, жирный и вонючий, как пёс смрадный.
По-доброму его уже не отвратишь, он Упрятина в сваты зовёт. Пореши...
Егор разом остыл. Улетучилась желанная нежность. Покусывая горьковатую
былку, задумался.
- Не могу я, Марфа, ить он человек. И с добром к тебе, хоть и старый.
Надо как-то по-другому сделать. Ты уж извиняй. Негоже убивать просто за то,
что не нравится человек. Может, отца сговорю свататься к тебе раньше купца.
А?
- Опоганиться боишься? Тюфяк ты с мякиной, не казак... Да уж ладно,
сговорю другова. За такую плату редкий устоит...
- Марфуша... Зачем ты так? - хмуро проговорил Егор, судорожно сжав её
руку. - Не в плате же дело. Да и срамно за такие дела собою платить, -
зарозовел румянцем.
- Перевяжи мешок на моё седло! Ворочайся к маменьке своей. Я сама его
прикончу, не дрогнет рука, - уронила она сквозь зубы твёрдым голосом.
- Марфа, не дури... Зарился он, а я отобью. Люба ты мне...
- Отвяжись, - она натужно засмеялась. - Может статься, я тебя на
вшивость проверяла, каков ты есть. Шут меня знает, - опять скривилась в
нехорошей усмешке и поднялась на ноги. - Перевяжи! И считай, что на меня
затмение нашло, когда звала провожать на заимку.
- Нет, я всё же, тебя провожу.
- Как знаешь, - она томно потянулась и стала раздеваться. Егор, затаив
дыхание, неотрывно глядел, лёжа в траве, как падает с неё одежда. Белые
крепкие ноги, голубиные груди с тёмными сосками ударили в озноб. И, вроде
как, пожалел, что отказался от смертоубийства, шевельнулась надежда на
замирение.
- Ты что, сдурела? Вода ледяная! - громким шёпотом выдохнул он и тут
понял, что делает она это ему назло, будь теперь хоть зима - всё равно не