"Сен-Симон. Мемуары, книга 2 " - читать интересную книгу автора

немногих приближенных и иностранных посланников: вторник был и до сих пор
еще оставался днем, когда они приезжали в Версаль. Он провел финансовый
совет, а затем работал вдвоем с Демаре. К г-же де Ментенон король не смог
пойти и послал пригласить ее. Чуть позже к ним были допущены г-жа де Данжо и
г-жа де Келюс, чтобы помочь беседе. Ужинал король в халате, сидя в своем
кресле. Больше он уже не выходил из своих покоев и не переодевался. Вечер,
как и предыдущие, кончился очень скоро. Фагон наконец-то предложил королю
собрать консилиум из лучших придворных и парижских врачей.
В этот же день г-жа де Сен-Симон, которую я торопил с возвращением,
прибыла из Форжа с вод. После ужина король, перебираясь к себе в кабинет,
заметил ее. Он велел Блуэну остановиться, сказал г-же де Сен-Симон много
любезных слов насчет ее поездки и возвращения, после чего приказал катить
себя в кабинет. Из придворных дам она последней беседовала с королем; я не
беру в расчет г-жи де Леви, г-жи Данжо, г-жи Ке-люс и г-жи д'О, которые как
приближенные г-жи де Ментенон играли с ним в карты и слушали музыку и
которые бывали у него в покоях, когда он перестал покидать последние.
Вечером г-жа де Сен-Симон призналась мне, что, встреть она его величество не
во дворце, она не узнала бы его.
В среду 21 августа у короля были четыре врача, однако они только
расхваливали Фагона, каковой принял это как должное. Король постановил в
пятницу поглядеть из окна смотр тяжелой кавалерии, провел после обеда
государственный совет, а затем занимался делами с канцлером. Вскоре после
этого к нему пришла г-жа де Ментенон, затем приближенные дамы, и был большой
музыкальный концерт. Ужинал король в халате, сидя в своем кресле. Несколько
дней уже стали замечать, что король почти не ест мяса и даже хлеба, которого
он всегда ел очень немного, а уже давно - крайне мало, поскольку у него не
осталось зубов. Теперь в его меню входили суп во все больших количествах,
рубленое, очень мягкое мясо да еще яйца, но ел он весьма умеренно. В четверг
22 августа королю стало еще хуже.
Его смотрели четыре других врача, которые, как и четверо предыдущих,
лишь восхитились глубокой ученостью Фагона и методом его лечения, а тот дал
вечером королю хину с водой, на ночь назначив молоко ослицы*. Уже с вечера
понимая, что не сможет посмотреть с балкона на тяжелую кавалерию в
версальском дворе, король воспользовался своей крайней слабостью к выгоде
герцога Мэнского. Он поручил ему провести вместо себя смотр этой отборной
части в качестве ее командира, дабы дать ему впервые показаться перед
войсками и приучить их еще при его, короля, жизни относиться к герцогу так,
как они относились к нему, а также чтобы он в соответствии с заслугами
выказал им благосклонность и одобрение. С этим сей потомок Гизов и
Кромвеля** мог справиться, но, поскольку он был лишен их храбрости, он
перепугался, что станется с ним, имея в виду близкую кончину короля, ежели
герцог Орлеанский осознает свою естественную силу и вздумает воспользоваться
ею. И вот он стал искать щит, которым мог бы прикрыться, и с легкостью нашел
его в лице г-жи де Ментенон. Г-жа де Вантадур, подзуживаемая бывшим своим
любовником и задушевным другом маршалом де Вильруа, который отлично знал,
что делал, внушила дофину желание пойти на этот смотр. Он уже начал ездить
верхом на маленькой лошадке и попросил у короля разрешения пойти на смотр.
Всем было ясно, что разыгрывается комедия, потому как для дофина был уже
готов мундир капитана тяжелой кавалерии, хотя он только-только начал носить
штаны. Такое желание ребенка было весьма по сердцу королю, и он позволил ему