"Сен-Симон. Мемуары, книга 2 " - читать интересную книгу автора

которые, пожалуй, единственные из монахов враждебны иезуитам? Не стоит ли
предположить, что они испугаются, как бы и по ним не нанесли подобный удар,
ежели придет такая фантазия, сочтут, что тоже находятся под угрозой, и
объединятся со всеми теми, кто возомнит себя по долгу либо из выгоды
обязанным воспрепятствовать этому? А ежели они добьются своего, какая это
будет глупость, какой позор мы приготовим себе и какую к тому же угрозу,
причем угрозу, при которой нет надежды ни на защищенность, ни на покой,
поскольку мы сами восстановим против себя и внутри и вне страны всех, кто
привержен религии. Наконец, я заключил, что попытка эта при самом умелом ее
осуществлении станет катастрофой для герцога Орлеанского и произведет такое
смятение, что я даже не представляю, как и когда удастся его успокоить. Речь
моя была куда обширней, чем приведенный тут пересказ, и меня ни разу не
прервали. Закончив ее, я увидел, что оба моих собеседника поражены и
раздосадованы, и все же они, хотя и не смогли ничего противопоставить моим
доводам, в один голос заявили, что я их не убедил. Прерывая друг друга, они
вновь стали толковать мне об опасности, какую являют собой во Франции
иезуиты, во-первых, для государства и церкви, а во-вторых, для частных лиц;
я же повторил им, что речь не об этом, а об основаниях, способах и
последствиях и пусть они мне докажут обеспеченность и возможность всех этих
трех сторон задачи. Тщетно я повторял им это: они, позволю себе выразиться,
продолжали выть на луну. Поскольку они не достигли успеха со мной, а
генеральному прокурору подошло время возвращаться в Париж, мы расстались,
так ни к чему и не придя. Я вышел вместе с прокурором и отправился к себе,
исполненный удивления и пытаясь понять, куда подевались его разум, познания,
мудрость; я пришел к выводу, что, судя по той скоропалительности, с какой
герцог де Ноайль сделал мне это предложение, они уже обсуждали вопрос до
моего прихода и, когда мы оказались втроем, герцог вновь поставил его перед
генеральным прокурором. Я так и не смог объяснить себе поведения
генерального прокурора, который, безусловно, не имел скрытых целей; просто
герцог де Ноайль имел над его умом такую власть, что он стал врагом Общества
Иисуса и как приватное лицо, и как член парламента, поддавшись безумию
своего друга до такой степени, что его уже не могли привести в разум самые
ясные и определенные резоны, хотя ни один из них он не сумел опровергнуть;
от этого мое изумление граничило с полной растерянностью.
______________
* Анри-Франсуа д'Агессо (1668- 1751).
** Аннибал, граф Маффеи, с 1714 г. - вице-король Сицилии.
*** Герцог Савойский, новый король Сицилии, изгнал иезуитов в 1716 г.
**** Норманны отвоевали Сицилию у арабов в XI в.

В понедельник 19 августа ночь была такой же неспокойной, хотя Фагон не
желал признать, что у короля лихорадка. Он высказал его величеству
пожелание, чтобы тот отправился на воды в Бурбонне. Король занимался делами
с Поншартре-ном, прослушал малый музыкальный концерт у г-жи де Ментенон,
объявил, что не поедет в Фонтенбло, и сказал, что в среду с балкона будет
смотреть тяжелую кавалерию. Он приказал ей прибыть с квартир, дабы устроить
смотр; в тот же день он понял, что не сможет принимать смотр с балкона, и
ограничился тем, что решил поглядеть на нее из окна в большом дворе Версаля.
Ночь на вторник 20 марта прошла, как все предыдущие. Король утром
занимался делами с канцлером; за обедом он изъявил желание видеть лишь