"Г.Сенкевич. Наброски углем" - читать интересную книгу автора

Ты господа бога своей грудью вскормила
И грех нашего прародителя искупила.

- Ну что, не "Искупила"?
- Пусть будет по-твоему.
- Выпили бы лучше, - прервал их войт.
- За твое здоровье, кум.
- За твое здоровье!
- Лхаим!
- Селям!
- Дай бог счастливо!
Все трое выпили, но так как происходило это во время франко-прусской
войны, то Гомула опять вернулся к политике.
- Французы, - сказал он, - просто вертопрахи. Я-то их не помню, а
только мой отец говорил, что как стояли они у нас на постое, прямо как
судный день был в Бараньей Голове. Больно они охочи до баб. Возле нашей хаты
жил Стась, отец Валента, а у них на постое тоже был француз, а может, и два,
не помню. И вот, просыпается раз ночью Стась, да и говорит: "Каська! Каська!
Мне почудилось, будто француз возле тебя лежит". А она говорит: "Да и мне
самой тоже так сдается". А Стась говорит: "Так ты скажи ему, чтобы он
убирался прочь!" А баба ему: "Как бы не так... Поговори с ним, когда он
по-нашему не понимает!" Чего ему было делать?..
- Выпьем-ка еще по одной, - сказал Бурак.
- Дай бог счастливо!
- Спасибо на добром слове!
- Ну, за твое здоровье!
Выпили опять, а так как пили они ром, то Репа, осушив свой стакан,
стукнул им по столу и сказал:
- Эх! Что добро, то добро!
- Еще, что ли? - спросил Бурак.
- Наливай!
Репа уже побагровел, а Бурак все продолжал ему подливать.
- Вот ты, - наконец сказал он Репе, - ведь одной рукой закинешь куль
гороха на спину, а на войну идти побоишься.
- Я побоюсь? Нет, драться, так драться.
- Иной и мал, да удал, - сказал Гомула, - а другой и велик и здоров, да
трус.
- Врешь! - воскликнул Репа. - Я не трус!
- Кто тебя знает? - продолжал Гомула.
- А вот двинул бы я тебя этим кулаком по спине, - ответил Репа,
показывая кулак с добрый каравай, - рассыпался бы ты, как старая бочка.
- Ну, это как сказать.
- Давай попробуем!
- Будет вам, - вмешался войт. - Никак, вы драться хотите? Лучше выпьем.
Выпили еще, но Бурак и Гомула только пригубили, а Репа схватил залпом
целый стакан рому, так что у него глаза чуть на лоб не выскочили.
- Поцелуйтесь теперь, - сказал войт.
Репа бросился обнимать Гомулу и заплакал, а это означало, что он
изрядно подвыпил, затем стал сетовать на свою горькую долю, вспоминая пегого
теленка, который две недели назад околел ночью в хлеву.