"Г.Сенкевич. Наброски углем" - читать интересную книгу автора

- Ох, ведь какого теленка господь бог отнял у меня! - жалобно причитал
он.
- Не горюй, - сказал Бурак. - Ты послушай лучше, что я тебе скажу. В
канцелярию пришла бумага, будто господский лес отойдет крестьянам.
- И правильно, - ответил Репа. - Лес-то не барин сажал.
Замолчав, он опять принялся причитать:
- Ох! Вот теленок был - так теленок! Как подойдет, бывало, к корове да
как даст ей башкою в брюхо, та и отлетит к самой балке.
- Писарь говорил...
- Что мне ваш писарь! - сердито прервал его Репа. - Плевать мне на
вашего писаря!
- Не ругайся! Лучше выпьем!
Выпили опять. Репа как будто успокоился и смирно сел на скамью, как
вдруг дверь отворилась, и на пороге показались зеленая фуражка, вздернутый
нос и козлиная бородка писаря.
Репа сорвал с головы шапку, съехавшую на затылок, бросил ее на пол и,
встав, пробормотал:
- Слава Иисусу!
- Здесь войт? - спросил писарь.
- Здесь, - отвечали три голоса.
Писарь подошел к столу. В ту же минуту подлетел к нему Шмуль с рюмкой
рому. Золзикевич понюхал, поморщился и уселся за стол.
С минуту царило молчание. Наконец, Гомула заговорил:
- Пан писарь!
- Что тебе?
- А правда это, что говорят насчет леса?
- Правда. Только прошение надо вам подписать всем миром.
- Ну, уж я-то не стану подписывать, - заявил Репа, не любивший, как и
все крестьяне, подписывать свою фамилию.
- Тебя никто и не просит. Не подпишешь, так ничего и не получишь. Это
твоя воля.
Репа чесал затылок, а писарь, обращаясь к войту и гласному, стал
разъяснять официальным тоном:
- Насчет леса - это правда, только каждый обязан огородить свой
участок, чтобы не было споров.
- Пожалуй, забор будет дороже стоить, чем лес, - вмешался Репа.
Однако писарь не обращал на него внимания.
- Стоимость заборов, - продолжал он, обращаясь к войту и гласному, -
оплачивает казна. Вы еще на атом заработаете, потому что на душу приходится
по пятидесяти рублей.
У Репы заблестели глаза.
- Ну, раз так, то и я подпишу. А деньги-то где?
- У меня, - ответил писарь. - А вот и документ.
С этими словами писарь достал вчетверо сложенный лист бумаги и что-то
прочитал, - что именно, мужики, правда, не разобрали, но были весьма
довольны... Если бы Репа не был так пьян, он бы, наверно, заметил, как войт
подмигивал гласному.
Затем - о чудо! - писарь достал деньги и сказал:
- Ну, кто первый?
Войт и гласный подписали, но когда Репа взялся за перо, Золзикевич