"Мария Семенова, Андрей Константинов. Меч мертвых" - читать интересную книгу автора

пиру не заговаривают о важном, лишь причащаются совместной еды, принимая
чужих людей под покровительство священного очага. Рабы внесли накрытые
столы, дочери воинов подавали пиво гостям. Почти до утра длился пир и
славным было веселье, но о нем редко вспоминали впоследствии, ибо не
случилось ничего необычного, такого, о чем следовало бы рассказать. Не о том
же, как Хрольва попросили объяснить его прозвище, и он встал между очагами,
поймал ножи, брошенные ему хирдманнами, и стал играть ими в воздухе, да так
ловко, что в воздухе все время крутилось пять лезвий. А потом привели
молодую рабыню из далекой страны, тоненькую и гибкую, как вьюнок. Внук
конунга играл на свирели, и рабыня плясала. Гостям и хозяевам нравились
совсем другие женщины - рослые, светловолосые, с полными бедрами и грудью,
способной вскармливать крепких детей. Но как-то так получилось, что танец
смуглокожей худышки каждого заставил вспомнить самое желанное, что
состоялось в прожитой жизни. Или, наоборот, понудил мечтать о таком, чего
еще не довелось испытать. Быть может, самые внимательные заметили, как
жадно, не сводя глаз, следил за танцем рабыни Замятня Тужирич, боярин князя
Вадима. А может, никто за тем и не уследил. Кому интересно, куда смотрит
вожак охранной ватаги, сидящий далеко от почетного места, именитым послам не
товарищ и не советчик.
Солнце следующего дня только-только взошло, когда Друмба миновала
западные ворота, дальние от торгового города с его шумными улицами и
причалами, к которым уже подходили первые рыбацкие лодки.
- Эй, Друмба! - окликнули девушку хирдманны, стоявшие у ворот. - Что,
проветриться вышла? В голове после вчерашнего небось дятлы стучат?
- А вам небось завидно? - беззлобно ответствовала воительница.
Насмешливые замечания воинов не обижали ее. Все знали Друмбу, все были ей
братьями.
- Хрольв-то как? - спросили ее. - В бочке с пивом не утопился?
- Пытался. Да я к тому времени почти всю ее выпила.
Вооруженные мужчины, всю ночь простоявшие у ворот с копьями и щитами,
засмеялись. Они понимали, что на вчерашнем пиру Друмба осушила свой рог
хорошо если дважды. Должен же был рядом с Гуннхильд остаться хоть кто-нибудь
трезвый.
- Ну и сильна ты, девка, - проворчал кто-то зябко поводя плечами под
теплым плащом. - Всю ночь веселилась, и на ногах, и свежа!
- Да не тебе чета, - улыбнулась она. - Такими, как ты, у конунга весь
двор нынче завален, шагу не пройти! Которым только понюхать котел из-под
пива, и уже ноги не держат!
В это время к воинам подошли два раба, несшие большую корзину. Из
корзины вкусно пахло съестным. Друмба оставила побратимов угощаться
лакомствами, припасенными со вчерашнего пира, и вышла на берег.
Здесь, на некотором расстоянии от крепости, у нее было любимое место:
небольшая бухточка с полумесяцем чистого песчаного берега. Утром сюда щедро
заглядывало солнце, и песок рано делался теплым - одно удовольствие
кувыркаться и скакать по нему босиком, совершая воинские упражнения. А
жарким днем солнечные лучи путались в пушистых вершинах сосен, росших за
полоской песка, и бросали кружевную тень в мелкую прозрачную воду.
Выйдя сюда, Друмба сложила наземь копье и ножны с мечом, сбросила с ног
башмаки и затеяла обычную пляску, дарующую гибкость суставам. Попозже,
намахавшись оружием, она вовсе скинет одежду и бросится в воду, смывая