"Виталий Семин. Сто двадцать километров до железной дороги" - читать интересную книгу автораглубокая ночь. Осматриваясь, я медленно шел вдоль поезда к станционному
зданию. Куда-то торопясь, меня обгоняли люди, пахнущие мешками и дегтем, торопилась женщина с двумя детьми. Поезд ушел, я постоял на перроне и направился к вокзальчику отыскивать комнату отдыха. Тут-то я и понял, куда спешили люди, обгонявшие меня. Они торопились занять места в маленькой комнате отдыха. Те, кто не успел занять койки в комнате отдыха, примащивались на деревянных диванах в зале ожидания. Примостился на свободном месте и я. Завтра мне предстояло проехать в глубь степи километров сто двадцать. Несколько дней назад завкадрами облоно, выяснявший перед тем в высоких инстанциях, можно ли мне доверить преподавательскую работу, сказал: "Мы можем направить вас в глубинку. Только очень дальний район. Классы - пятые-седьмые. Семилетка. Преподаватели там долго не задерживаются, а вы оправдайте доверие". - "Уж если ехать далеко, то пусть это будет подальше", - бодро ответил я. И вот я на станции Зимино. ...Прямо в голову - я бы сказал, в нос - мне упираются чьи-то много ходившие, много потевшие ноги в парусиновых туфлях. В конце концов я все же заснул, но спать мне не дали. Меня разбудил милиционер. - Гражданин, - он тронул меня за плечо, - спать в зале ожидания не разрешается. - А что же разрешается? - Сидеть. - Всю ночь? - Я говорю - не положено! - И он взялся за парусиновые туфли: - Гражданин, проснись! - Не размыкая глаз, человек послушно спустил ноги с следующего. Каждого очередного милиционер будил так, будто оберегал сон еще спящих - двигался осторожно, говорил вполголоса. Люди послушно поднимались, но едва милиционер поворачивался к ним спиной, ложились на свои диваны опять. Лег и я... 3 Утром на дороге меня подобрал грузовик. Один раз в жизни, до войны еще, я летал с родителями на самолете; на легковых автомобилях ездил раз десять - ну, может, двадцать; а вот на грузовиках я уже намотал тысячи километров. И в Германии, и дома... После войны я работал грузчиком и каждый день по десять раз трясся в кузовах полуторок и четырехтонок со двора калориферного завода на станцию или в порт. В гололедку мне случалось идти с лопатой за медленно движущимся грузовиком, выгребать на ходу из распахнутого кузова жужелицу и рассыпать ее по дороге... И все-таки грузовики мне не опротивели. Я к ним испытываю даже что-то вроде симпатии. Машина, на которой я еду сейчас, - новенькая четырехтонка. А шофер грузовика - не "новенький". Дядьке уже далеко за сорок. Вон даже простуды боится. В степи жара, а он в плотно застегнутом пиджаке. Пиджак этот ширпотребовский - узкий в плечах, широкий на животе. Такие пиджаки шьют в городе, но покупают только в деревне. Я не пижон, не модник, но я спортсмен и не люблю, когда одежда уродует тело. У дядьки жилистые, крепкие руки, а |
|
|