"Виталий Семин. Семеро в одном доме" - читать интересную книгу автора

Берите карандаш, давайте считать. На что вы меня толкаете?" - "У нас,
говорят, все должны подписаться на сто процентов, а ты нам портишь картину.
Подпишись, а мы тебе поможем хорошими заказами". - "Вы люди или не люди? Не
могу я подписаться на сто процентов". Тут они мне все припомнят: и про то,
как я их ругала, и как голосовала против соцдоговора, и как директору
нагрубила: "Мы давно видим, Конюхова, ты не наш человек". Я им говорю: "С
мужиком вы так не поговорили бы, мужик фуганул бы вас по-русски, чтоб перья
от вас полетели. Смотрите, а то и я вас пошлю подальше". Так и не
подписалась на сто процентов.

А Женька мне теперь из армии покаянные письма пишет: "Муля, я все
понял, я понимаю, как тяжело тебе. Учусь на шофера, скоро получу права.
Приеду домой, буду работать и учиться. Тебе не придется за меня краснеть.
Передай Ирке, чтобы она не обижала тебя, а то мы привыкли над тобой хиханьки
да хаханьки, а все потому, что, как ты правильно говоришь, нас жареный петух
в одно место не клевал".

Два года ему еще служить. Вот ведь как у него получилось. А в тот
вечер, когда он приехал к нам в деревню, Ирка ему сказала: "А ну-ка, Женя,
продиктуй мне условия задачи, которую вы не могли решить". Женя продиктовал,
а Ирка через две минуты сказала ответ. "Женя, Женя, - говорит она ему, -
летать вы научились, с парашютом прыгали, а физику выучить силы воли не
хватило".

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мы с Иркой живем у Мули. Когда год тому назад я вернулся в город и Ирка
стала моей женой, оказалось, что мои интеллигентные родители со мной и Иркой
в своей довольно большой квартире ужиться не могут.

- А куда вам идти, - сказала тогда Муля, - где вы возьмете деньги
платить за частную квартиру? Живите здесь. А ребенок появится - кто за ним
будет смотреть? В кино отсюда далеко, в театр, но живут же люди.

Так мы и переехали к Муле в маленький четырехкомнатный домик, который,
собственно, принадлежит не Муле, а ее свекрови, Иркиной бабушке - бабе Мане.
Бабе Мане семьдесят пять лет, она уже составила завещание, в котором по
одной комнате отписала Ирке и Женьке, а две других - третьей внучке Нинке,
которую она воспитывает с тех самых пор, как умерла Нинкина мать.

Муля недовольна этим завещанием:

- Получается, Колины дети хуже, чем Любины. Им по одной комнате, а
Нинке - две. Вы всегда, мама, Колю меньше любили, чем других своих детей. И
детей его меньше любите. Да этот ваш дом давно бы развалился, если бы не я.
Я его каждый год обмазываю, белю, сколько глины уже перемесила вот этими
руками. За что же Нинке две комнаты?

Баба Маня всплескивает руками: