"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

мою душу, приведет новых людей, узаконит страшную бурсу... Лгать! Но тогда
мои питомцы предадут меня презрению, выйдя из этих стен и столкнувшись с
практикой нашей страшной, имперской жизни... Как быть?
- Вы задали мне горький вопрос, пан доктор Корчак... Я не знаю, как
ответить вам... Вообще-то, если рискнуть заглянуть вовнутрь, в
таинственную суть проблемы, то возникнет страшнейшая гипотеза: а не
уничтожает ли человек самого себя, производя потомство? Познавая - он
уничтожает прекрасные иллюзии, остается один на один с правдой бытия...
Дав жизнь новому человеку, он самим этим фактом утверждает смерть как
финал жизни... Я живу верой свободы, она проста, как формула: пока есть
право одного человека быть хозяином над другим, пока закон может казнить
меня за то, что я смею выразить свое несогласие с существующим, я обязан
быть, чтобы бороться с несправедливостью. Потом, когда моя идея свободы
восторжествует, я стану думать над философией нового периода человеческой
истории. Мне легче: я несу ответственность перед многими; вы смотрите в
глаза детей, а им нельзя лгать - это преступление, которое не подлежит
прощению...
Если вы уйдете, будет, по-моему, хуже... Попробуйте выработать какую-то
пограничную линию между ложью и правдой; продержаться надо совсем недолго.
- Это невозможно, пан Домский. Во-первых, ждать надо долго, очень
долго, век, а то и два, пока народится психология свободы личности,
во-вторых, на меня сразу же напишет донос один из тех пяти нестойких, кто
есть в приюте... В-третьих, дети чувствуют лучше, больнее и тоньше, чем
мы, способные на поиск пограничности в решении...
(Доктор Корчак так до конца дней своих и не смог найти эту линию: когда
гитлеровцы загнали его, старца, в Освенцим и в мире началась кампания
протеста, а он был Нобелевским лауреатом, и Гитлер не хотел рвать все
контакты со Швецией, там был марганец и бензин, доктору предложили
освобождение. "Только с моими воспитанниками", - ответил Корчак. "Тогда
освобождение в небо", - сказал комендант лагеря, и доктора сожгли вместе с
украинскими, русскими, польскими и еврейскими детьми...)


V


Август 1911 года

Время решений

"Пусть лицедеи учатся у меня искусству интриги!"


1


Отправляясь на встречу с Богровым, Кулябко дважды проверился: чист
абсолютно.
Спиридович рассказывал, как однажды филеры, сдуру, от чрезвычайного
усердия, п о в е л и Азефа, а потом и вовсе задержали; самый ценный