"Юлиан Семенов. Горение (Фрагмент романа-хроники)" - читать интересную книгу автора

как надобно, уж не сомневайтесь.
- Причем запомните: меня террор волнует. Сейчас. В данный, конкретный
момент. Именно террор.
- Значит, социал-демократов не освещать?
- Господь с вами, - усмехнулся Герасимов и не отказал себе в
унижающем собеседника, - милейший... И социал-демократов освещать, и
наблюдение за Думой вести, и перлюстрировать письма наших аристократов, и
собирать полнейшую информацию о Милюкове, Гучкове, Дубровине. И все мне на
стол. Но главное - террор. А сейчас пораскиньте, милейший, кого бы вы мне
назвали как самого опасного человека в терроре?
- Савинков, кто ж еще, - ответил Медников, глядя на Герасимова
влюбленным взглядом.
- Подходов у вас к нему нет?
- У меня? - переспросил тот.
- Не у министра же.
- Ах, если бы, - ответил после некоторой паузы Медников. - Не
подкрадешься к такому бесу, осторожен и смел.


В тот же день три филера, привезенные Герасимовым из Харькова,
доложили, что Медников из охраны отправился поздней ночью к Рачковскому,
соблюдая при этом все меры предосторожности: трижды проверился, сворачивал
в проходные дворы, видно, сильно нервничал.


II

Кухарка Рачковского, завербованная Герасимовым, всего разговора
друзей не слыхала, но ей запомнилась фраза Рачковского: <Запомни, за
Филипповского ты мне головой ответишь. Он мой. Он мне нужен. А потому -
тебе. И если он попадет к Герасимову, отвечать тебе придется головой, я
двойной игры не прощаю>.
Именно в это время Евно Филиппович Азеф с осторожной подачи
Рачковского (через третьи руки, никаких улик или прямых контактов) начал
подготовку акта против министра внутренних дел Дурново, который перестал
устраивать Трепова, поскольку личная разведка столичного диктатора
принесла ему на блюдечке подарок: имя человека, который был готов взять на
себя министерство внутренних дел, чтобы навести в стране жестокий, но
вполне справедливый порядок; звали его Петр Аркадьевич Столыпин; в отличие
от Дурново, да практически от всех людей, входивших в орбиту Двора, он
имел программу действий, во время бунтов не растерялся, был готов на
волевые решения, не страшился ответственности.
Естественно, наблюдение Герасимова засекло трех <извозчиков>,
тершихся вокруг дома Дурново; почерк эсеров, те и Плеве таким же образом
обложили; бомбисты, ясное дело; осуществлял связь между ними Азеф.


Старик филер, начавший службу еще в Третьей Канцелярии Его
Императорского Величества в прошлом веке, обозначил в своих безграмотных
рапортах некоего человека, замеченного вместе с <извозчиками> <нашим