"Юлиан Семенов. Горение (Фрагмент романа-хроники)" - читать интересную книгу автора

Отчего судейские даже зрителей заставляют сидеть в неудобной позе,
подумал он. Неужели для того, чтобы всех подданных приучать к идее
н е с в о б о д ы, которая связывается с самим понятием российского
закона, выраженного через зал, где слушается д е л о? Чуть прихрамывая
(конспирация, на хромого не подумают, что шеф охраны), двинулся следом за
подсудимыми, которым загодя дали понять, что никому из них не грозит
арест: джентльменский уговор можно и не скреплять актом подписания, народ
у нас извилистый, все между строк читает, там же ищет надежду, ненависть,
любовь и страх.
На второй день процесса, когда объявили очередной перерыв,
Дзержинский вышел на Литейный и остановил мальчишку, который размахивал
над головой пачкой газет, выкрикивая:
- Думские интеллигентики поднимают руку на святое! Святая Русь не
пощадит отступников! Читайте <Волгу> и <Россию>! Самая честная информация,
истинно национальный голос!
- Ну-ка, давай мне все истинно национальные голоса, - улыбнулся
Дзержинский.
- А - вот оне! - мальчишка с трудом разжал синие, скрючившиеся на
морозном ветру пальцы. - Берите, дяденька, у меня сил нету рукой
шевелить...
Дзержинский достал из кармана своей легкой франтоватой пелерины
перчатки, надел мальчишке на руки:
- И не кричи так, не надрывайся, голос сорвешь, ангину получишь...
Перешел проспект, толкнул тяжелую дверь чайной и устроился с газетами
возле окна (всегда норовил устроиться возле окна - еще с первого ареста;
особенно важно иметь возможность стоять поближе к свету в тюремной
теплушке, особенно когда открывается кровохарканье; не мог забыть, как
студент Ежи Гловацкий, боевик из ППС, как-то сказал: <Милый Юзеф, учитесь
мудрости у собак: они ложатся именно там и так именно, как более всего
угодно их организму; животные осознают себя с рожденья; мы - только перед
смертью>).
Пробежав <истинно национальные голоса>, Дзержинский задержался на тех
абзацах, которые можно использовать в развернутых корреспонденциях;
подчеркивая, ярился, вчитываясь в текст: <Подсудимые позорили Думу своим
поведением, своим нескрываемым сочувствием крамольникам и явным
покровительством им. Какие же это радетели о благе народа, реформаторы
судеб государственных, и чем они схожи с конституционалистами? Кто же не
понимает, что это люди личных страстей, безвольные их рабы, притом
одержимые манией величия, для которых весь интерес заключается в том,
чтобы при всяком удобном случае проафишировать себя.
Мы, хвастаются они на суде, всему делу голова, мы порешили реформу
еще на земском съезде: манифест 17 октября лишь мудрое исполнение нашего
плана. Они ничего не хотят оставить на долю истории, умственного прогресса
и инициативы личной воли Монарха.
...Трутни вы в государственном улье, кликуши, болтуны!
Но мне все-таки жаль их. Это люди не ума, не таланта, не серьезных
знаний, - это люди страстей, безвольные маньяки, одержимые манией величия,
прекрасно исполняющие роль Хлестакова. Будь они не взрослые, я бы применил
к ним педагогический способ лечения, а так как они все мужи уже зрелые, то
было бы самое лучшее предложить им оставить Россию и не пытаться впредь