"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

выбрасывает густым, черным пламенем.



БРОНЕПОЕЗД <ЖАН ЖОРЕС>
_____________________________________________________________________

Гулко прогрохотав через мост, бронепоезд набирает скорость и с
потушенными огнями уходит с фронта к взбунтовавшимся партизанам. По
приказу Блюхера всю операцию надо провести за девять часов, с тем чтобы
утром вернуться на передовые позиции и поддержать огнем орудий
обороняющихся под Хабаровском красных бойцов.
В салон-вагоне идет <процесс> над тифом. За столом - <суд>: три бойца
во главе с комиссаром бронепоезда, который зарос до самой последней
крайности, и волосы у него, как у попа, лежат гривой на воротнике кожанки.
В вагоне яблоку упасть негде - бойцы, стоят, прижавшись друг к другу.
Возле окна, припертый к запотевшему стеклу, - Постышев. Его трудно
отличить от остальных. Павел Петрович в такой же солдатской гимнастерке,
лицо его крестьянское, российское, и здесь сейчас никто, кроме комиссара,
который заметно нервничает на своем председательском кресле, не знает, что
среди собравшихся судить образцово-показательным судом заклятую болезнь
находится член Дальбюро ЦК.
- Прошу выступить свидетеля, - говорит председатель.
К столу протискивается веселый парень - рот до ушей, на носу родинка,
на груди болтается табличка, написанная большими печатными буквами:
<Н е ч и с т о п л о т н ы й б о е ц>.
- Давай свои показания, - просит <судья>.
- Сейчас, - говорит <свидетель> и, подмигнув окружающим, посматривает
в шпаргалку, написанную на маленьком листочке из блокнота. - Значит так, я
считаю, что никакой заразы на свете вообще нету. Я год не моюся, а здоров,
и никакая меня вошь не берет, потому как она, от одного моего духу
помирает - лапы кверху, и готова. Запах, он лучше лекарства вошь
безобразит.
- Отойди в сторону, - говорит председатель. - Давай сюда следующего!
Выходит <буржуй>. На огненные вихры бойца надет цилиндр. Он еле
держится на громадных оттопыренных ушах <буржуя>, иначе бы сполз на глаза.
- Минька! - кричат бойцы. - Пенсню еще напяль!
- Во, сволочь, а, ребята?!
- Ишь вырядился!
- Свидетель, не вступайте в пререкания! - говорит председатель
<буржую>, который уже успел весьма недвусмысленно ответить на веселые
возгласы. - Отвечайте по существу, как вы относитесь к тифу.
- Мы, буржуи, относимся к тифу ясно и просто - надо упасть в ножки
нашим дорогим Америке и Японии, пущай помогут!
- Как вы понимаете помощь от Америки и Японии, свидетель?
- Мы, буржуи, понимаем помощь так, чтобы они для нас прислали мыло и
деколон-духи под охраной своих солдат! Мы деколон-духами отмоемся и
надушимся, а рабочий с мужиком пущай гниют и вошь куют на задние ноги!
- Понятны вам мысли проклятой буржуазии, товарищи бойцы? - спрашивают
из президиума.