"Юлиан Семенов. Экспансия-III (роман) ("Позиция" #5, серия о Штирлице)" - читать интересную книгу авторапродержится до поздней весны, вполне можно кататься до конца сентября,
пока не начнется изнуряющая октябрьская жара, канун ноябрьского лета... Сентябрь - начало весны, ну и шарик, ну и земля, крохотная - а с закавыкой. Как ни мечтают привести ее ко всеобщему, обязательному для всех порядку, - не получается, а сколько сил на это тратят, сколько людей расстреливают, какие деньги вбухивают в статьи бюджетов?! Штирлиц зашел в бар к Манолетте; по-прежнему пусто; как он умудряется сводить концы с концами? Да и налоги платит немалые; видимо, система приучает человека к оборотистости: отстань от конкурента хоть в малости - крах, банкротство... - Позволь мне позвонить, Манолетте? - Можно подумать, что ты пришел только за тем, чтобы позвонить, - усмехнулся старик. - Сначала получи свой "капуччини", а потом звони, куда хочешь. - Сегодня порядок изменим. Сначала я позвоню, а потом мы с тобой жахнем, я угощаю, ладно? Он набрал номер Отто Вальтера; тот ответил слабым, умирающим голосом; господи, как можно так себя жалеть?! Выслушав Штирлица, разъярился, голос стал нормальным, р у б я щ и м: - Ну-ка, дайте ему трубку, этому сукину сыну! - Я не могу дать ему трубку, х е ф е... Я у Манолетте... Пью кофе... Он приказал мне уйти - я ушел. Приглашать его не намерен - у меня идиосинкразия к таким соплякам... - Он не идиот, - ответил Вальтер. - Он хороший парень, только нервов не осталось, сами понимаете, чего ему стоило вырваться оттуда... это форма аллергии... У меня аллергия на таких нервических барчуков. - В конце концов, вы служите у меня, Брунн. И перестаньте капризничать... Пусть его пригласит к аппарату Манолетте; дайте-ка старику трубку! - Он моложе вас, - Штирлиц отчего-то обиделся за своего приятеля. - И не укладывается в постель, подхватив легкую простуду... Голос Вальтера стал прежним - надтреснутым и поющим, словно на собственных похоронах: - Доживите до моих лет. Макс! Как вам не совестно так говорить? Откуда в вашем поколении столько жестокости? - Я всего на десять лет вас моложе, - ответил Штирлиц. - Одно поколение... Вам пятьдесят семь, мне сорок семь - какая разница? - Огромная... Когда-нибудь поймете... Не сердитесь на молодого оболтуса... Нацисты попортили ему много крови... И дайте, пожалуйста, трубку Манолетте... Штирлиц обернулся к бармену: - Тебя... Он попросит, чтобы ты пригласил к телефону его родственника, паршивого барича... Манолетте - хоть и держал в баре телефон уже четыре года - приложил трубку к плечу, как и все деревенские жители, неумело, с некоторой опаской: - Ты еще не умер, мальчик? - прокричал он. - Вообще-то я не против! Твои близкие должны будут угостить нас вашим немецким вином, оно мне нравится, Отто! |
|
|