"Геннадий Семенихин. Пани Ирена" - читать интересную книгу автора

- А вы совецкий летник? - спросила она тем же, то ли грустным, то ли
усталым голосом.
- А зачем вам это знать? - насторожился капитан.
- Так вы же разговариваете по-русски, - улыбнулась она.
- Ах, да, - пробормотал он, - а вы разве понимаете по-нашему?
Женщина утвердительно кивнула головой.
- И даже очень хорошо. До войны я изучала в Варшаве русский.
- Как вы тут оказались?
- О! Это долго надо рассказывать. У пана совецкого летника катастрофа,
я знаю. И у меня тоже катастрофа. Недавно я похоронила своего Янека. Ему
было только три года. Только три... - Она закрыла лицо ладонями и помолчала.
Потом, подавив глубокий вздох, добавила: - Вчера утром я вышла из Познани, и
мне надо было попасть в веску Бронкув. Я шла по той стежке и наткнулась на
ваш разбитый самолет. Там ваши мертвые товарищи и спадохрон.
- Что такое спадохрон? - спросил машинально Виктор.
- Как это объяснить? - она подняла вверх обе руки, и белый дождевик
зашуршал: - Это есть то, на чем прыгают с самолета.
- Парашют, - подсказал капитан.
- Так есть, парашют, да, да, - закивала она быстро головой, и снова
огненным облаком всколыхнулись ее волосы, освещенные утренним солнцем. - Я
подошла к спадохрону и увидела, что от него отрезан кусок материи, а на
футляре капли крови, и тогда я все поняла. Я сразу подумала, что не все
летники погибли и что кто-то из них жив и пошел в густой лес. И я пошла по
следу. Потом я наткнулась на вас. Вы лежали вот здесь, такой сильный, такой
большой и совсем беспомощный. И мне стало пана очень, очень жалко. Я
перевязала вас. Вы не ушли далеко от своего самолета, пан летник. И я искала
вас очень быстро, искала предупредить. Здесь вам нельзя оставаться. Здесь
бардзо опасно. Вы должны уходить.
Виктор покачал тяжелой головой и посмотрел на свою вытянутую на земле
раненую ногу, на посох, валявшийся рядом. Присутствие незнакомой польки
внесло какую-то разрядку в его настроение: тревога, вызванная ее появлением,
стала постепенно проходить.
- Ох, пани, добрая пани. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело
делается. Вы же видите, - промолвил он с усмешкой и указал взглядом на
костыль. - Мне бы хоть денек отлежаться, может, полегчает.
Женщина жалостливо посмотрела на него. Ее рот болезненно покривился.
- Вам здесь оставаться нельзя, - проговорила она. - Это очень опасно.
Вас схватят.
- Здесь рядом немцы? - встревожился Виктор.
- Рядом нет. Но близко есть комендатура, и еще в Бронкуве войсковой
госпиталь.
- Меня там лечить не будут, если обнаружат, - усмехнулся он.
- Послушайте, - неожиданно предложила полька, - а вы можете идти,
опираясь на меня? Я пану помогу. Добже?
Она старалась говорить по-русски, но, когда волновалась или торопилась,
ей не хватало русских слов, и она заменяла их польскими. Виктор многие из
них знал, потому что полк Саврасова уже три месяца стоял на польской
территории, и он, как и все другие летчики, часто встречался с местными
жителями. Он критически оглядел ее худенькую фигуру:
- Прошу прощения, пани, но во мне почти девяносто кило.