"Геннадий Александрович Семенихин. Послесловие к подвигу (повесть, про войну)" - читать интересную книгу автора

- Зазевался он, товарищ майор. Погнался за "юлкерсом", а "мессера"
проглядел, - трудно выговорил лейтенант.
- Та-ак, - горько протянул Нырко, - значит, еще одна похоронная.
- Если бы одна, Федя, - вздохнул Балашов. - Целых три. Еще Кострикова и
Климова прибавь.
- Их что же, в одном бою? - после долгой паузы спросил майор.
- В одном, - подтвердил капитан. - Нас было семеро, а у них четыре
шестерки. Мы шестерых зажгли, но и сами потеряли, как видишь. Словом, дело
дрянь. От полка уже две трети в строю осталось Но больше всего меня пугает
эта фронтовая тишина. На переднем крае у них пустынно, на дорогах почти
никакого движения. Похоже на то, будто они затевают что-то.
- Кто вместо меня полком руководит?
- Я, Федя. Вчера комдив утвердил до твоего возвращения. Полк мы просили
укомплектовать, да только командующий отказал.
- С каждым днем все труднее, товарищ майор, - вступил в разговор
Плотников. - Что ни день, то по тричетыре вылета делаем. Вот и вас сразу
навестить не смогли.
Нырко мрачно нахмурил брови.
- Понимаю, ребятки. Не вам мне это объяснять. Наше дело солдатское.
Когда над передовой висят эти самые "юнкерсы", тут в гости много не
наездишься.
Пока майор говорил, Балашов на минуту вышел и возвратился с большим
свертком в руках.
- Это подарки, Федя, - ответил он на вопросительный взгляд командира
полка и, деловито развернув бумагу, стал торопливо пояснять: - Вот это
папиросы, которые хлопцы из второй эскадрильи собрали. Бутылку мадеры Саша
Нестеров с поклоном велел передать. Его тоже зенитный осколок вчера
поцеловал. С забинтованной рукой летает. А этот торт капитану Сушкевичу
удалось у наших продовольственников оттяпать. Они его командиру авиабазы
на день рождения изготовили, но мы в твою пользу экспроприировали.
- Товарищ майор, чуть было не забыл, - перебил его в эту минуту
Плотников. Он порылся в карманах и протянул майору черную трубку с чертом.
- Мы вашего Мефистофеля в обломках самолетных нашли.
Нырко с жадностью схватил трубку.
- Милые вы мои, вот уж за это спасибо. А я-то о ней скорбил. Дайте-ка
табачку немного.
Плотников достал кисет и набил майору трубку. Нырко закурил, лицо его
скрылось в облаках синеватого дыма - и словно откуда-то издалека глядели
острые прищуренные глаза. Жмурясь от удовольствия, глотая сладковатый
табачный дым, майор слушал рассказы своих ребят о полковых новостях. И от
того, что крепкие руки этих парней были рядом, а голоса раздавались над
ухом, майору было тепло и приятно. Солнце как-то быстро зашло за тучи, и
низкие рваные облака поплыли над верхушкалш сосен. Балашов озабоченно
покачал головой:
- Погодка усложняется. Федя Мы же к тебе на У-два прилетели, вот мой
шеф-пилот, - кивнул он на Плотникова. - Короче говоря, пора нам и восвояси.
- Я не задерживаю, - грустно проговорил Нырко, - раз надо, так надо.
Летите, ребятки, видимость действительно ухудшается.
- Мы к тебе через три денька наведаемся, - пообещал капитан, -
обязательно навестим - Он потоптался на пороге и как-то виновато посмотрел