"Мария Семенова, Федор Разумовский. Преступление без срока давности ("Скунс" - "Эгида")" - читать интересную книгу автора

так скоротечно? На кухне вдруг зазвенела посуда, спустя секунду что-то
покатилось по полу, и едва Снегирев включил свет, как глаза его узрели
нечто необычайное. Мало того что колченогий Пантрик имел привычку пакостить
в кастрюли, так нынче он проник в хозяйский холодильник и с важным видом
дегустировал содержимое. С разносолами у Новомосковских было нынче негусто,
и, остановившись на колбасе "одесской", хвостатый паразит с энтузиазмом
поволок ее куда-то в кухонные недра, но был на полпути остановлен.
- Что же ты делаешь, гад, ведь кастрируют! - Снегирев вырвал у хищника
добычу, сунул спасенное в открытый холодильник, как следует хлопнул дверцей
и потянул из тети-фириной "Оки" купленную намедни рыбищу. - Ща будет тебе
натурпродукт, веселись.
Расчленив морского окуня, он осчастливил Пантрика головной частью,
понюхав, добавил перышки и, щелкнув выключателем, отправился к себе.
...Неподалеку от берега Евфрата среди благоухающего царства роз
укрылся храм богини Милидаты, чье имя означало "родящая". Близился праздник
"доброй матери", и разные люди потянулись под сень священных деревьев, где
расположились тенистые аллеи и многоярусные клумбы. Были здесь и красивые
безбородые юноши, натиравшиеся для удаления волос особыми маслами, и
невинные, едва достигшие зрелости дочери Вавилона, готовые продать свою
девственность первому встречному и положить заработанное на алтарь
Милидаты. Знатные дамы, гордые своим богатством и положением, не желали
мешаться с простым людом и приезжали в закрытых колесницах. Однако
проходило немного времени, и они, вскрикивая, словно береговые шлюхи, тоже
отдавали свои тела во славу Милидаты. Жрецы храма держались достойно - они
несли длинные шесты с огромными приапами на концах и вели особым образом
дрессированных собак, которых можно было купить или взять на время за малые
деньги для самого постыдного блуда. "Плата собаки" тоже ложилась на алтарь
всесильной богини. Все вокруг было залито светом факелов, отовсюду слышался
грохот кимвалов и шушанудуров, а над разноликим скопищем висели плотные
запахи вина, благовоний и "небесной радости" - гиля, дымившегося в
бронзовых курительницах.
Начальник телохранителей царя Вавилонского Навузардан, одетый просто,
с бородой завитой и надушенной, ничем, кроме роста, из праздничной толпы не
выделялся и вел себя подобно большинству верующих. Опьянев от вина и мерных
ударов тамбуров, он поначалу завернул в цветастую палатку, стоявшую у входа
в храм Милидаты, где жрица богини, утопая в клубах благовоний, готовила
афродизиак. Одежда ее состояла из прозрачных шелковых лент, и, протянув
Навузардану чашу с любовным зельем, она начала разматывать верхнюю полоску
материи. Начальник вавилонский выпил залпом бурлящий напиток и запустил
руку в кожаный мешок, где находилась малая толика из награбленного им в
походах:
- Я призываю богиню Милидату...
Неожиданно Снегирев почувствовал, что глаза его закрываются. Усталость
прожитого дня стремительно навалилась на него, дыхание сделалось глубоким,
и, отложив амурные подвиги Навузардана на потом, он крепко, без сновидений,
заснул.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ