"Мария Семенова. Истовик-камень (Волкодав - 0)" - читать интересную книгу автора

дрались - а как же без этого, если своенравные и задиристые мужчины
оказываются насильно скучены вместе! - но шеи друг другу ломали всё-таки
реже.
- Я тоже стёр ноги!.. - рычал между тем Корноухий. - Дома мы, бывало,
таких домашних любимчиков... Которые задницу готовы лизать за сладкий
кусок...
- Вот тут ты не прав, - спокойно возразил Рыжий. - Ты ведь тоже всё
слышал. Мальчишка ни о чём не просил. Ему сказали - лезь в повозку, он и
полез... На самом деле Рыжий Каттаю даже нравился. Он был единственным,
кто за миску каши говорил ему "спасибо", и некоторым образом
чувствовалось, что человек он учтивый, быть может, даже образованный. Но
сейчас они с Корноухим рассуждали так, словно Каттая здесь вовсе не было.
Так позволительно вести себя свободным господам на торгу, когда они
выбирают раба и спорят о его достоинствах: один, как водится, хвалит, а
другой всем недоволен. Каттай ощутил не то чтобы обиду - ему давно
объяснили, что потомкам пленников как бы не положена утраченная их
предками гордость. На него просто напала глухая тоска: "И зачем они
говорят обо мне так, ведь, во имя Лунного Неба, я никому из них плохого не
сделал?.." Он отвернулся и, стараясь опираться в основном на колени,
пополз обратно под полог.
Скоро ему повезло. Примерно посередине обнаружилось место, где тяжёлые
мешки, наваленные один на другой, неожиданно открывали сплетённое из
толстых веток дно повозки. Солнечные лучи косо стлались над землёй, и
внизу можно было разглядеть колеи и неспешно проплывавшую траву. Здесь
Каттай облегчил наконец свою телесную надобность. Как раз когда он наново
подвязывал и поправлял шаровары, повозка в последний раз охнула, наехав на
кочку, и остановилась совсем. Впереди сделались слышны голоса. Каттай
пробрался ещё дальше вперёд, оказавшись прямо за спиной возчика, и
выглянул сквозь кожаную шнуровку.
Он сразу увидел господина Ксоо Таркима. Тот сидел на своей лошади,
перекинув в знак миролюбия левую ногу через седло, и разговаривал с двумя
мужчинами, стоявшими возле дороги. Немного поодаль щипал травку ослик,
впряжённый в оглобли. Тележка на двух больших деревянных колёсах напомнила
Каттаю кое-что виденное ещё дома: её кузов представлял собой прочную и
довольно большую - каждая сторона почти в размах рук - клетку. В городе
Гарната-кат, где жил раньше Каттай, во дни больших праздников в таких
клетках возили по улицам леопардов из зверинца государя шулхада. Клетка и
теперь была не пуста. Только вместо опасных диких зверей в ней сидели двое
мальчишек немного старше Каттая. Русоволосые и светлоглазые, они сперва
показались Каттаю близнецами. Один из них просто сидел, свесив между
прутьями ноги. Второго держал за шею ошейник, крепившийся короткой цепью к
угловой стойке.
- Поторопись, почтенный, ибо солнце скоро закатится, - говорил один из
мужчин, такой же стройный и чернобородый, как и Тарким, - а мы -
добропорядочные торговцы и не заключаем сделок после ухода
Надзирающего-за-Правдой!
- Потороплюсь, - невозмутимо ответствовал Ксоо Тарким, - если только вы
убедите меня, что мне в самом деле пригодятся эти двое оборвышей. У меня в
караване и так уже есть малолетний раб, с которым я не знаю, что делать. Я
купил его исключительно из сострадания к другу. Но это, по крайней мере,