"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

ночи. Вроде бы Афоня не заметил ни растерянности, ни страха Виктора: значит,
он сумел все это спрятать в себе.
Абсолютно правильно и то, что казнили предателя: другим подлецам
наука...
Тогда что же беспокоит, что терзает все эти долгие часы?!
И вдруг Виктор понял. Оказывается, убить человека значительно проще,
чем думалось. Вот уничтожили они с Афоней предателя, а где они, те муки
душевные, о которых пишут в книгах? Нет их, и все тут. Чувство
брезгливости - будто ты с головой черт знает во что окунулся, это есть, а
мук раскаяния нет... Хотя потому, может, и нет их, что убили не человека
вообще, а врага лютого?..
Придя к такому выводу, Виктор почувствовал облегчение и вскоре
незаметно уснул.
Потом сквозь пелену сна стали прорываться голоса. Говорили Клава и
какая-то незнакомая женщина. Виктор проснулся, только шевельнул занавеску, а
Клава уже взлетела на приступочку и звонко выпалила:
- А к нам тетя Аня в гости пришла! - и многозначительно добавила: - Из
Степанкова.
Лицо улыбающейся Клавы так близко, что стоит чуть приподнять голову и
можно будет коснуться губами ее щеки. Той самой, на которой сейчас играет
ямочка. Однако Виктор осмелился только обнять Клаву за плечи, да и то сразу
почувствовал, как она напряглась, готовая отпрянуть. На мгновение
напряглась, а потом вдруг на несколько секунд прижалась щекой к его груди.
- Знакомься, тетя, это мой муж, - несколько церемонно представила она
Виктора и багрово вспыхнула.
Тете Ане - за пятьдесят; у нее ссохшееся, изрезанное морщинами лицо.
Темный головной платок подчеркивает его пергаментность; в глазах скорбь,
точь-в-точь, как у святой, что изображена на иконе.
Тетя Аня пьет чай с блюдечка, которое держит на растопыренных пальцах
правой руки; вытянув губы трубочкой, она дует на чай, важно кивает Виктору и
будто опять целиком отдается чаепитию. Но Виктор чувствует на себе ее
пытливые глаза и понимает, что тетка осматривает его, прикидывает, не
ошиблась ли племянница.
Когда Виктор сел за стол, тетя Аня рассказывала о том, что минувшей
ночью вдруг ушел куда-то аспид-староста и до сих пор не вернулся. Чтоб черти
ему обе ноги перешибли! Клава слушала тетку, а сама косилась восторженными
глазами на Виктора.
Боясь выдать свое торжество, он поторопился встать из-за стола:
- Пойду дрова колоть.
Виктор ушел, а тетя Аня, посудачив еще о своих деревенских делах,
посетовав на бесчеловечность немцев, вдруг сказала:
- А он у тебя ничего. Из себя пригожий и, видать, работящий. Только
почему это, Кланя, вы порознь спите? В наше время муж с женой по ночам
завсегда вместе были.
Клава залилась краской и еще проворнее стала убирать со стола остатки
еды и чайную посуду.
Тетя Аня осталась ночевать и забралась на печку, сказав, что ей тут
привычнее. Перед сном она долго молилась, почти касаясь лбом половиц, а
Виктор, поглядывая на нее, думал, где сегодня ему улечься: в горнице -
Клава, тетя Аня оккупировала кухню. И вдруг Клава позвала, позвала в тот