"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

сноровисто свернув головы многим курам и назначив старостой того же
Богинова, что был председателем колхоза, они уехали, пригрозив еще не раз
вернуться сюда и строго наказать каждого, кто не выполнит хоть одно
распоряжение немецких властей.
Первая встреча с немцами обошлась сравнительно дешево, однако Богинов
созвал народ и заявил, что ему самому лезть в немецкую петлю нет никакого
расчета и поэтому он кое с кем из парней и мужиков уходит в лес: "Может, до
своих пробьемся или что другое придумаем".
Старостой по его рекомендации выбрали деда Евдокима: справедливый,
своевольничать никому не позволит и внешность представительная. И еще на
этом собрании решили жить по советским законам, которые и вершить деду
Евдокиму.
Увел Богинов мужиков в лес, и ни слуху ни духу о них. А деревня ждала
весточки, хотя внешне будто бы и покорилась немцам: и человека в полицаи
выделила, и скот и зерно в район точно в назначенный срок вывезла. Правда,
большая часть зерна осталась в деревне, спрятанная по тайникам, правда,
полицейский своей первейшей обязанностью считал не арест "подозрительных
личностей", а сопровождение красноармейцев, отбившихся от своих частей, по
глухим, никому неведомым тропкам. Но откуда все это знать немцам? В деревне
предателей не было.
В августе и первых числах сентября много красноармейцев прошло через
деревню. И с оружием, и без него. И раненых, которых толкни посильнее -
упадут и не встанут, и таких, что хоть в плуг впрягай и паши. Большинство из
них, проклиная фашистские танки и окружение, отдохнув, ушли на восток, но
двое осели в деревне. Этих немного сторонились, но и прямо не осуждали:
человеческие мысли порой чудно петляют, и не сразу их узор разгадаешь.
Клава, домик которой стоял ближним к лесу, чаще других слышала робкий
ночной стук пришельцев, привыкла к нему, ждала его и поэтому нисколько не
удивилась появлению Виктора, хотя уже неделя минула с тех пор, как стучался
последний. Правда, она испугалась, когда Виктор повалился, перешагнув порог
кухни, поэтому и вскрикнула, однако сразу успокоилась, как только убедилась,
что подкосила его не смерть или тяжелая рана, а всего лишь усталость.
Она попыталась перетащить Виктора в горницу, чтобы уложить на кровать,
но он только мычал и сонно отбивался от нее. Тогда она раздела Виктора и,
как чурку, вкатила на матрац, который принесла в кухню.
Потом ей захотелось привести в порядок его одежду, и она взяла брюки.
Их тяжесть насторожила. Она залезла рукой в карман, нащупала там пистолет и
уже с уважением посмотрела на спящего: только очень смелый, по-настоящему
бесстрашный человек пойдет по вражеским тылам с пистолетом в кармане. Вторая
находка - медаль - уже не удивила ее.
Клава, прикрыв Виктора одеялом, побежала к деду Евдокиму, потому что
всей деревней поклялись ничего не таить от него.
Проснулся Виктор оттого, что почувствовал под головой настоящую
подушку. Многому наученный за дни мытарства, он, прежде чем пошевелиться,
приоткрыл глаза и осмотрелся, стараясь сопоставить действительность с
сохранившимися воспоминаниями. Да, вот она, та женщина, за которой он вошел
в дом. У нее высокий лоб, нос с чуть заметной горбинкой и губы, словно у
обиженного ребенка, - припухшие и нежные. Еще он успел заметить толстую
косу, которая свисала до пояса.
Казалось, Виктор не шевельнулся, но женщина почувствовала его