"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

и Ганса? А раз так, то не лучше ли попросить у русских оружие, чтобы было с
чем в руках отстаивать свою жизнь?
Не успел разобраться в этих вопросах Ганс: появился Павел, готовый к
походу, - на лыжах, с автоматом за спиной, рог магазина которого смотрел в
серое небо.
- Ничего не забыл? - спросил Каргин.
Павел пожал плечами.
- Тогда - ни пуха ни пера.
- Иди к черту, - ответил Павел без намека на улыбку и заскользил в
глубину леса.
Он пошел на задание. Не в первый раз кто-то из русских уходит на
задание. И всегда так же буднично, как на обыкновенную работу. Кажется, пора
бы привыкнуть, но Гансу и Паулю невольно хочется почтительно вытянуться.


7

Аркашка Мухортов вовсе не был затворником, вовсе не искал одиночества.
Даже наоборот, все его потуги с выбором профессии таили в себе одну мечту:
выкарабкаться в знаменитости, завладеть деньгами, чтобы вокруг всегда
суетились людишки, возвеличивая его.
Первое время, став полицейским, он, как казалось ему, нашел то, о чем
мечтал втайне: перед ним заискивали, сгибали спины в поклоне, одним словом,
он чувствовал себя если и не пупком деревни, то фигурой весомой. И вдруг
потом вокруг него образовалась пустота. Нет, ему по-прежнему тащили самогон,
но от бесед с ним уклонялись. Даже в доме Авдотьи, где еще недавно
безраздельно властвовал только он, что-то нарушилось. Об этом кричали и
боязливые взгляды ребят, которые он частенько ловил на себе, и молчаливая
покорность Авдотьи. Только покорность, ничего больше!
А внимание людское было крайне необходимо ему. И сегодня, проснувшись,
когда ночь еще и не думала отступать, он вдруг решил, что обязательно сейчас
же пойдет в лес, выберет, срубит и принесет домой самую лучшую елку. Небось
тогда загалдят Авдотьины звереныши, начнут ластиться к нему, Аркашке: шутка
ли, лишь у них в канун Нового года будет елка. Единственная на все Слепыши.
Вместо игрушек на нее навешать винтовочных патронов - вот и вся
недолга!
Он засунул за пояс топор, закинул за спину винтовку, встал на лыжи и
пошел в лес. Шел не спеша, чтобы в ельник прибыть к рассвету, шел и думал
теперь уже не о том, как станет ластиться к нему ребятня, а о том, как бы
так словчить, чтобы привлечь к себе внимание большого начальства и сначала
обскакать, а потом, при удобном случае, в мелкую пыльцу стереть старшого!
Не было у Аркашки никаких фактов против Опанаса Шапочника, но
внутренний голос почти непрерывно нашептывал: "Не тот он, за кого себя
выдает, не тот!"
Неважно, откуда и когда зародилось такое предубеждение, но оно крепло с
каждым днем, каждый день его подкармливало и взращивало то, что дед Евдоким
и Грунька с Клавкой живут, как одна семья, все время друг к дружке снуют.
Конечно, к такой дружбе формально не придерешься: староста деревни и
семьи полицейских живут в мире и согласии - только радоваться. Тогда почему
он, Аркашка Мухортов, не пришей к шубе рукав? И должностное лицо, и живет