"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автораговорилось о разгроме вермахта под Москвой.
То-то ликовали русские! А Юрий даже несколько раз повторил: - Ну? Чья берет, чья? Все шло более или менее нормально, и вдруг Пауль заболел. Еще вчера пожаловался на недомогание, а сейчас, ночью, Ганс случайно прикоснулся к нему и отдернул руку: Пауль горяч, как раскаленная печка. Пауль заболел... По логике жизни его нужно изолировать. А как изолируешь в этих условиях? Да и зачем?.. Нет, Гансу не все понятно и приятно в характере Пауля, в беде лучше рядом иметь кого-то другого, кто маскировал бы свои взгляды, убеждения. Однако он, Ганс, не имеет права выбора. И все же, если русские, опасаясь заразы, немедленно ликвидируют Пауля... Тогда он, Ганс, останется один. Совсем один!.. От подобных мыслей бьет озноб. Может, попросить у русских позволения переселиться в свободную землянку? Он, Ганс Штальберг, поклянется родовыми муками матери, что не сделает даже попытки к побегу, что будет свято верен русским. Поверят ли? Ведь они безбожники... Так думал Ганс, когда в землянку ввалился Григорий с незнакомцем, зажег лампу и проорал привычное: - Подъем, орелики! Афоня с необъяснимым любопытством уставился в тот угол, где, по словам Григория, лежали немцы, и видел, как оба они рванулись с нар при первых на пол. Второй склонился над ним, подхватил и стал поднимать, горячо нашептывая что-то. Григорий добавил в лампе огня, и стало отчетливо видно, что глаза у Пауля закрыты, что на ногах он держится только потому, что Ганс сзади обнимает его. Каргин вплотную подошел к немцам, глянул на Пауля и сказал: - Он же болен, пусть ляжет. Ганс как только мог осторожно опустил товарища на нары и заговорил горячо, с искренней слезой в голосе: - Он поправится... Я очень прошу... Клянусь вам... Забылась заранее подготовленная убедительная речь. Даже слова русские забылись от волнения, вот и бормотал никому не понятные обещания. - Его бы поближе к печке, - подсказал Павел. Каргин кивнул, и Петро с Григорием помогли Паулю поудобнее улечься на новом месте. Во всех их движениях Ганс не уловил ничего, кроме обыкновенной заботы о больном товарище. И у Ганса появилась уверенность, что все обойдется обязательно хорошо; он даже перебрался поближе к Паулю, он уже не думал о том, что может заразиться. А русские сдвинулись вокруг пришельца, который сказал, что вермахт разбит под Москвой, вот фашисты и бесчинствуют там: палят деревни, угоняют на запад мирных жителей. Потом, помявшись немного, закончил: - Василий Иванович велел передать, что лейтенант выпил и к Нюське завалился, хотя в деревне твердая власть нужна. Ганс, разумеется, не мог знать, что Афоня умышленно и смягчил вину |
|
|