"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

законным правом победителя. Однако уже тогда, во хмелю легких и быстрых
побед, он заметил несправедливость: солдатские посылки - крохи от добычи,
осевшей в карманах высокого начальства.
Потом было ранение. Не в бою, случайное: на людной улице Парижа патруль
стрелял по французу, но одна пуля угодила в ногу Ганса.
Залечил рану и приехал домой, в отпуск. На солдатском мундире Ганса не
было ни креста, ни медали, однако штатские смотрели на него с немым
обожанием, готовы были оказывать всяческие услуги. Особенно девушки. И
замужние женщины. Даже отец, который часто говаривал, что за оружие человек
обязан браться только в исключительных случаях, даже он первые дни отпуска
Ганса был весел и много шутил.
Однако в канун возвращения Ганса в часть у отца вырвались слова,
доставившие Гансу много горьких минут. Отец сказал, казалось бы, без всякого
повода;
"Теперь ты скорее всего пойдешь моей дорогой, пойдешь на восток. Я
бессилен изменить твой маршрут, мне остается только желать, чтобы твоя
дорога как можно меньше отклонялась от моей".
Ганс удивился, даже оскорбился и спросил, чтобы проверить свою догадку:
"Если я правильно понял, ты желаешь мне скорого пленения?"
"Жизни желаю... Война с русскими не парад - народное бедствие. А я уже
стар. Мне хочется, чтобы именно ты подставил свое плечо под мою руку, когда
это потребуется... Страшно доживать одному. И зачем?"
Сказал это и ушел в сад, склонился над клумбой, где росли его любимые
георгины.
С детства Ганс знал, что если склонился отец над георгинами - не
подходи к нему, не беспокой. Сегодня тоже не последовал за отцом. Не
осмелился возобновить разговор и позднее, чтобы не поссориться перед
разлукой. Просто запомнил все от слова до слова и увез с собой в далекую и
таинственную Россию.
Здесь уже первые бои показали, что отец во многом оказался прав. Даже в
том, что здесь фронта как такового не было и в то же время он подкарауливал
тебя круглосуточно и со всех сторон. И убить тебя на советской земле мог не
только красноармеец, но и сугубо штатский человек. Даже женщина, которая,
казалось бы, добровольно пошла с тобой в укромный уголок. Случалось и
такое...
Сначала Ганс не понимал истоков этой ненависти русских к немцам,
которые, как объяснялось населению, пришли в Россию с возвышенной и
благородной целью - помочь сбросить ярмо большевизма. В первые дни он, Ганс,
даже пытался познакомиться с русскими, хотел стать чьим-то покровителем. Во
Франции, например, многие сами искали покровителей среди немцев. И умели
быть благодарными за это. А здесь старик, к которому он подсел и завел
разговор о погоде, отвечал односложно, неохотно. Тогда, чтобы пробить брешь
отчужденности, Ганс прямо спросил:
"За что вы лично нас ненавидите?"
"А если бы я к тебе в дом непрошеным ворвался, как бы ты на меня
глядел?"
"Но мы пришли освободить вас..."
"Вот этого-то аккурат и не требуется, эту науку мы крепко и первыми
освоили", - вырвалось у старика.
Неуютно, страшновато стало Гансу на русской земле. А тут еще и вереницы