"Нихон Секи. Анналы Японии том 1 " - читать интересную книгу автора

"Нихон секи" создавалось в 720 г., через восемь лет после написания
"Кодзики". Эта книга, состоящая из тридцати свитков, намного

в

Л. М. Ермакова

превосходит по объему "Кодзики", первый мифолого-летописный свод,
содержащий всего три свитка.

Поэтому одна из ключевых проблем, связанных с этим памятником и так до
конца и не разрешенных, - это причина и побудительные мотивы самого факта
создания "Нихон секи" на фоне уже существующего памятника "Кодзики".

Надо сказать, что вопрос возникновения и соотношения этих двух
памятников сейчас стал одной из наиболее притягательных для исследователей
проблем; к тому же загадки древней японской истории, в частности,
представленные в самых ранних ее текстах, двух летописно-мифологических
сводах, в последнее время привлекают внимание не только ученых, но и
публицистов, и широкого круга любителей словесности и древности. Если в
60-70-е годы в фокусе общественного интереса были различные теории японской
культуры и национального характера (нихондзинрон, нихон бункарон) или
гипотезы о происхождении и родственных связях японского языка (в том числе
породившие самые диковинные предположения), то теперь это место заняли
древние связи Японского архипелага с континентом, вопрос о времени заселения
и путях переселенцев, иноземные компоненты древней культуры, обряды, обычаи,
верования и материальный быт на Островах в первые несколько

2

веков н. э.

В целом, как считается в исследовательской литературе, наиболее общая
цель создания "Кодзики" и "Нихон секи", этих двух памятников, излагающих
мифы о создании Японии и исторические предания о ее ранних правителях, в
обоих случаях одна и та же - восстановление или, вернее, сотворение так
называемой "правильной" истории.

Итак, вскоре после создания "Кодзики", потребовался новый
идеологический манифест, и было создано "Нихон секи". Видимо, оба текста,
хотя и в разной степени, имели хождение в культуре, хотя области и характер
их функционирования оказались разведены, а сфера применения "Кодзики", по
всей вероятности, стала несравненно более ограниченной, хотя обе книги были
созданы по высочайшему указанию.

Одна из возможных точек зрения на предмет состоит в том, что в
"Кодзики" не хватало какого-то весьма существенного элемента для того, чтобы
обрести статус государственной летописи, "правильная история" по "Кодзики"
была не вполне удовлетворительна или перестала быть адекватной сразу же