"Александр Сегень. Невская битва " - читать интересную книгу автора

То есть тем же самым, чем и про столюдины. И это при том, что даже их
священник по рицал долитургическое птицебросание. Это уже как-то не вязалось
с образом ревностного христианина, каковым сплетники рисовали Александра. К
тому же некий молодой муж весьма неучтиво пытался при влечь к себе внимание
русского князя оглушительней-шим свистом. Доводилось Андреасу слыхивать моло
децкие посвисты, но чтоб такой громкости...
Далее гостей повели в просторную палату, где не которое время пришлось
ждать стоя и где им подали лишь по бокалу воды, едва разбавленной вином. Лег
кое праздничное настроение заметно поубавилось, и теперь Андреаса раздражали
перышки и пушинки, так и оставшиеся в волосах у Леерберга. Вот ведь, дру гой
"Гаврила", Кюц-Фортуна, тот вовремя убрал эту чепуху с головы и теперь
выглядел чинно, как и подо бает настоящему тевтонскому рыцарю.
- Вы бы убрали это из своих волос, - сделал юнг-мейстер замечание
бывшему швертбрудеру.
- Зачем?.. - беспечно отмахнулся тот.
В следующее мгновение в палату летящим шагом вошел тот, о котором не
зря говорили, что вид его вы зывает восхищение. Андреас фон Вельвен невольно
ахнул и вынужден был тотчас сделать вид, будто зака шлялся.
Пред тевтонцами явилось истинное чудо природы - это был очень высокий и
стройный человек с лицом пре красного юноши, но с посадкой и повадками
зрелого и могучего льва. Одет он был в неяркие, но дорогие одежды - на нем
был плотный льняной кафтан, ши тый по верху и на рукавах золотыми бегущими в
раз ные стороны хвостатыми крестиками, поверх кафта на - темно-красный плащ
из очень дорогого аксамита, на ногах - красные сапожки, голову венчала
златотка ная шапочка, отороченная куньим мехом. Тридцати летний юнгмейстер
знал, что Александр на одиннад цать лет моложе его, и сначала даже хотел
заговорить с ним как с мальчиком, которого взрослые хотят пред ставить
взрослым. Но с первых же слов разговора Анд реас стал смущаться, как будто
разговаривал с Герма ном фон Зальца или даже с самим императором.
Александр заговорил красивым мужественным го лосом, в котором
любезность одновременно сочеталась с милостивым снисхождением, и это нельзя
было не почувствовать. Даже сама словенская речь не звучала в его устах
дико. Напротив, только теперь фон Вель вен услышал, насколько она мелодична
и величест венна.
Быть толмачом вызвался другой бывший мечено сец Михаэль фон
Кальтенвальд, превосходно владев ший русским наречием:
- Александр говорит, что весьма рад видеть бра тьев во Христе Боге и
даже не сердится на нас за то, что мы не приезжали к нему в гости раньше.
- Каково! Не сердится!.. - возмутился юнгмей-стер. - Передай ему, что и
мы не сердимся за то, что он до сих пор не признал власть папы и не вступил
в наш славный орден Пресвятой Девы Марии.
Александр, когда ему перевели, улыбнулся так, как взрослый улыбается
ребенку, если ребенок скажет некую глупость, желая произнести что-то умное.
Он заговорил еще ласковее. Кальтенвальд переводил:
- Он говорит, что оплошность легко поправить. Для этого достаточно папе
вступить в истинную Хрис тову Церковь, а после того ордену Пресвятой Девы Ма
рии прийти на службу к нему, то бишь Александру, и вместе противоборствовать
насилию иноверных измаильтян, коих военачальник Батый.
Андреас вспыхнул от возмущения - да он дерзок и излишне самоуверен, сей
юноша!.. Чуть было не вы палил это, да помнил про слухи о том, что русы