"Александр Сегень. Невская битва " - читать интересную книгу авторачелове чиной. Но на самом деле все знали, что русы вполне об разованны,
рьяно исповедуют христианскую веру, хотя и столь же рьяно сопротивляются вхождению под покров папской власти. Впрочем, и сами германцы не когда яростно воевали с папством во времена императора Генриха IV, не желая подчиняться. Но с тех пор прошло немало времени, завоевание святых земель Па лестины и Сирии примирило тевтонов с властью папы. Новгород восхитил тевтонских рыцарей своим ве ликолепием и мощью. Заросшие шерстью людоеды им нигде не попадались, храмы полнились верующими, и даже встречались люди, весьма сносно владеющие германской речью. О развитости новгородского обще ства свидетельствовала и его многослойность - Анд-реас насчитал до двадцати разных сословий, чего ему нигде доселе не доводилось наблюдать. В Новгороде князя Александра путешественники уже не застали и направили копыта своих лошадей дальше на юг - в крепость Торопец, расположенную в точке схода границ Новгородской земли, Смоленско го и Полоцкого княжеств. Здесь и должна была состо яться свадьба. Первые впечатления юнгмейстера не утешали - западная, или словенская, Гардарика, по которой он путешествовал со своим крепким отрядом, представ ляла собой цветущий и богатый край, население кото рого явно способно было отстоять свое богатство и бла гополучие. Рыцарей всюду привечали, щедро корми ли и поили, беря весьма небольшую мзду. За неделю езды они потратили столько, сколько в Европе им хва тило бы дня на два. Русичи постились строже, чем ев ропейцы, но по просьбе тевтонцев без смущения при носили им рыбное и молочное. А в скором времени ожидалось окончание Великого поста и обильное раз говение, о котором рыцари только и говорили в по следние дни. разместились в одном из странноприимных домов с весьма обширными жилы ми помещениями. На другой день ни свет ни заря хо зяева разбудили их громкими восклицаниями: - Гавриил! Гаврила идет! Гаврилу встречайте! Оказалось, именно так тут положено было начинать этот праздник. С шумом русы вносили клетки с птицами, и этих птиц следовало выпускать на волю, на что Йорген фон Кюц-Фортуна, будучи птицеведом, проворчал, что при таком морозе мало кто выживет из выпущенных птиц, привыкших за зиму к домашнему теплу. Но спорить с местными жителями тевтонцы не стали и охотно вовлеклись в общий настрой праздни ка. К тому же двое рыцарей оказались "Гаврилами" - Габриэль фон Тротт и бывший швертбрудер Габриэль фон Леерберг. За это им в волосы воткнули перышки и пушинки и первыми разрешили выпустить птиц на волю. Впрочем, вскоре появился священник, кото рый, строго прикрикнув на преждевременно праздну ющих, сказал, что птиц следует выпускать не до, а по сле праздничной литургии. И все же с утра у рыцарей было приподнятое наст роение, с коим они и отправились на прием к Алексан дру. Об этом русском князе ходили слухи, что всякий, кто хоть раз его увидит, уже не может потом забыть, настолько он хорош собою, умен, крепок и могуч. Да же привирали, будто от него исходит некое сияние, и что многие, увидев Александра, навсегда остаются при нем служить. Когда пришли ко княжьему двору, Андреаса по стигло небольшое разочарование. Выяснилось, что Александр, стоя на крыше дворца, в эти утренние мгновения занимается нечем иным, как разбрасыва нием птиц по небу. |
|
|