"Александр Сегень. Невская битва " - читать интересную книгу автора

челове чиной. Но на самом деле все знали, что русы вполне об разованны,
рьяно исповедуют христианскую веру, хотя и столь же рьяно сопротивляются
вхождению под покров папской власти. Впрочем, и сами германцы не когда
яростно воевали с папством во времена императора Генриха IV, не желая
подчиняться. Но с тех пор прошло немало времени, завоевание святых земель Па
лестины и Сирии примирило тевтонов с властью папы.
Новгород восхитил тевтонских рыцарей своим ве ликолепием и мощью.
Заросшие шерстью людоеды им нигде не попадались, храмы полнились верующими,
и даже встречались люди, весьма сносно владеющие германской речью. О
развитости новгородского обще ства свидетельствовала и его многослойность -
Анд-реас насчитал до двадцати разных сословий, чего ему нигде доселе не
доводилось наблюдать.
В Новгороде князя Александра путешественники уже не застали и направили
копыта своих лошадей дальше на юг - в крепость Торопец, расположенную в
точке схода границ Новгородской земли, Смоленско го и Полоцкого княжеств.
Здесь и должна была состо яться свадьба.
Первые впечатления юнгмейстера не утешали - западная, или словенская,
Гардарика, по которой он путешествовал со своим крепким отрядом, представ
ляла собой цветущий и богатый край, население кото рого явно способно было
отстоять свое богатство и бла гополучие. Рыцарей всюду привечали, щедро
корми ли и поили, беря весьма небольшую мзду. За неделю езды они потратили
столько, сколько в Европе им хва тило бы дня на два. Русичи постились
строже, чем ев ропейцы, но по просьбе тевтонцев без смущения при носили им
рыбное и молочное. А в скором времени ожидалось окончание Великого поста и
обильное раз говение, о котором рыцари только и говорили в по следние дни.
В Торопец они прибыли в канун Благовещения, обозначили свое прибытие и
разместились в одном из странноприимных домов с весьма обширными жилы ми
помещениями. На другой день ни свет ни заря хо зяева разбудили их громкими
восклицаниями:
- Гавриил! Гаврила идет! Гаврилу встречайте!
Оказалось, именно так тут положено было начинать этот праздник. С шумом
русы вносили клетки с птицами, и этих птиц следовало выпускать на волю, на
что Йорген фон Кюц-Фортуна, будучи птицеведом, проворчал, что при таком
морозе мало кто выживет из выпущенных птиц, привыкших за зиму к домашнему
теплу. Но спорить с местными жителями тевтонцы не стали и охотно вовлеклись
в общий настрой праздни ка. К тому же двое рыцарей оказались "Гаврилами" -
Габриэль фон Тротт и бывший швертбрудер Габриэль фон Леерберг. За это им в
волосы воткнули перышки и пушинки и первыми разрешили выпустить птиц на
волю. Впрочем, вскоре появился священник, кото рый, строго прикрикнув на
преждевременно праздну ющих, сказал, что птиц следует выпускать не до, а по
сле праздничной литургии.
И все же с утра у рыцарей было приподнятое наст роение, с коим они и
отправились на прием к Алексан дру. Об этом русском князе ходили слухи, что
всякий, кто хоть раз его увидит, уже не может потом забыть, настолько он
хорош собою, умен, крепок и могуч. Да же привирали, будто от него исходит
некое сияние, и что многие, увидев Александра, навсегда остаются при нем
служить.
Когда пришли ко княжьему двору, Андреаса по стигло небольшое
разочарование. Выяснилось, что Александр, стоя на крыше дворца, в эти
утренние мгновения занимается нечем иным, как разбрасыва нием птиц по небу.