"Константин Федорович Седых. Отчий край (Роман)" - читать интересную книгу автора

партизанах. Один - правая рука у Журавлева, а другой сотней в Первом полку
командует. Правду я говорю. Пожалеете еще, если убить его дадите.
Тогда один из конвоиров, спокойный парень с круглым лоснящимся лицом,
на котором все время блуждала добродушная усмешка, прикрикнул на старшего:
- Брось ты, Ермошка, шепериться. Надоел хуже горькой редьки. Ребята,
похоже, свои, а ты из кожи лезешь. Нагорит тебе за это.
- Пускай нагорает! На расстрел пойду, а этого сопляка ухлопаю, чтобы
не гавкал тут.
- Попробуй только! - с неожиданной твердостью в голосе заявил
круглолицый. - Не успеешь в него пальнуть, как я тебе башку снесу. Нечего
дурака валять. Ты свою злость на белых срывай, а не на этом парне.
- Ты не учи меня, Белокопытов! - огрызнулся Ермошка. - Ты партизан-то
без году неделя. Ты на готовенькое пришел, а мы с первого дня воюем... А
этого щенка я все равно ухлопаю, он у меня живым до Богдати не доедет, - и
он вскинул карабин.
Белокопытов резко ударил по карабину снизу вверх, а потом вцепился в
Ермошку и с силой рванул его на себя. Ганька видел, как выскользнула из
стремени правая нога Ермошки и поднялась вровень с седлом, а сам он,
выронив из рук карабин, беспомощно повалился с коня на левую сторону. Но
Белокопытов, показав, что с ним шутки плохи, помог ему удержаться в седле.
Потом отпустил его, быстро нагнулся с коня чуть не до земли и поднял
упавший в траву карабин. Все это было проделано так легко и лихо, что
Ганька преисполнился уважением к Белокопытову и сразу решил про него: -
"Казак!".
Белокопытов разрядил карабин и протянул его Ермошке:
- На, держи, да не балуйся больше. Надоело мне твоей нянькой быть.
В это время третий конвоир, худощавый и веснушчатый парень в зеленых
плисовых штанах, вдруг страшным голосом закричал:
- Глядите, глядите! Что это за птица такая летит?
Словно по команде, все глянули в ту сторону, куда указывал он своей
нагайкой. Там, отчаянно треща, летел чуть повыше сопок похожий на стрекозу
аэроплан. Покачиваясь, взблескивая пропеллером, приближался он к дороге
немного в стороне от них.
- Это ероплан! Сейчас нас угостит! - завопил Ермошка.
- Сворачивай в лес! - приказал он вознице. - Живо! - И не дожидаясь,
когда телега свернет с дороги, огрел коня нагайкой и помчался через
неширокую полянку в лес. За ним последовали и оба других конвоира.
Ганька и Гошка заметались в телеге, пытаясь развязать себя. Вместо
того, чтобы поскорей свернуть с дороги, хромой возница спрыгнул с облучка,
выругался и схватил под уздцы свою кобылицу. Поглядывая на пересекающий
дорогу аэроплан, он щурился с веселой хитринкой в глазах.
- Да развяжи ты нас, дядя! - взмолился Гошка. - Спустит он бомбу, и
поминай как звали...
- Не спустит! - оскалился возница. - Сидите себе на здоровье. Он уже
дорогу перелетел. Он нас, может, и не заметил вовсе. Да и не будет он зря
бомбы переводить. В Богдать торопится, там вот наделает переполоху...
Видя, что аэроплан удаляется, ребята успокоились. Немудрящий с виду
возница сразу стал в их глазах героем. Глядя на него с одобрением, Гошка
спросил:
- Откуда ты все знаешь, товарищ?