"Елена Седова. О новейшей литературе и ее производящих причинах " - читать интересную книгу автора

был именно духовным кризисом и принадлежал к самой субстанции их духа.
Избавиться от него, отстранившись, было просто невозможно. Поэтому, когда
это стало ясно, открылись принципиально 2 пути: либо действительное
преодоление богоотступничества, либо дальнейшее движение к религиозному и
социальному обособлению.
Теперь, когда мы видим вокруг множество сект, религиозных обществ и
других образований подобного рода, внутренне инородных не только русскому
духу, но и вообще христианству, этот второй путь не может нас удивить. К
позору для движения надо сказать, что в своем большинстве оно двинулось
именно этим путем, так что самое светлое в нем и был этот момент перехода,
неопределенности, отстранения от практики богоотступничества.
Литература этого направления представлена прежде всего творчеством
Бориса Гребенщикова, и являет собой литературу, построенную на совершенно
других принципах, нежели советская. Во-первых, в основании всего
творчества Б. Г. лежит действительная вера в некоего бога. Только на фоне
этой веры разыгрываются интермедии его шуточных песен, именно он познается
в эклектической символике его серьезных работ. Только эта вера скрепляет
единой нитью все чуть ли не корпускулярное многообразие его творчества. С
содержательной стороны эта вера очень неопределенна, т.к. остается на
почве абстрактного имяславия. Т.е. его бог в тот период познается только в
именах, но не имеет своего собственного имени, а значит и своего образа, и
своего характера. Все имена для Б.Г. еще только нарицательные, а потому
возможно и механическое (магическое) отношение к ним. В общем,
богопознание представлялось Б.Г. построением проницающих природную
историческую действительность символических рядов образов и действий.
Потому мы видим в его творчестве колоссальное богатство природных и
исторических (вплоть до бытовых) символов без единства субъекта
постижения, что выражено в синтаксической бесхребетности, аморфности и
смысловом оборотничестве этих символов. Так что действительно высокая
поэзия то и дело срывается в пустое эстетствование и плоский гедонизм,
которые, выделившись, составили потом содержание "буддистского" периода
его творчества.
С точки зрения нации, его творчество весьма характерно и показательно:
в ранних работах ностальгия определенно присутствует наряду с авангардом,
однако сразу же они соседствуют с харизматическим утверждающим духом, в
котором положено вышеописанное абстрактное религиозное содержание. Весь
драйв Б.Г., выразивший настроения многих людей именно в силу абстрактности
религиозного содержания, не мог быть ни чем-то божественным, ни чем-то
демоническим. Он был всецело человеческим весельем, свободой от прошлого,
и своего рода осторожным восторгом от нащупываемой воплощенности высшего.
Этот же подъем чувствовали и все причастные тогда к движению.
Воодушевление было полностью адекватно не только религиозности Б.Г., но и
тому субэтносу, которому он пел и которому был нужен.
Он все более вытеснял ностальгичность и абсурд, пока не достиг своего
апогея в "Дне серебра".

__________________________________________________________________________
____

Hигде, однако, не видна так слабость и неустойчивость этого нового