"Елена Седова. О новейшей литературе и ее производящих причинах " - читать интересную книгу авторачто здесь требуется отметить, это преодоление богоотступничества, но не
через покаяние, а через полную смену контекста. Движение хиппи вообще, как и любое левое движение, было антикультурным, мнившим себе, что именно в нетрадиционной непосредственности познается высшее и гармонизируется наличное. Hо именно в силу этого взгляда оно и было мало того что типическим европейским просвещенческим движением, но и движением банально языческим, формой, в которой угасали последние искры христианского духа. Совсем по-другому это было у нас, ибо у нас было получено словно новое откровение с Запада. Это в полной мере вырвало нас из духовного контекста России. Мы постоянно сверяли, было ли это откровение тождественно тому, что было у нас до богоотступничества. Впрочем, этот вопрос как вопрос встал лишь позднее. Первично же буддизм, белая гвардия и психоделическая революция водили хороводы вокруг погребального костра современности. И это первое сознание в России, не обусловленное богоотступничеством, было также первым утвердительным сознанием. Оно утверждало Бога вообще, вообще нацию и вообще общество. А что это не было самообольщением, можно увидеть хотя бы из следующего. Еще в конце 60-х Моррисон спел: Blood will be born in the birth of a Nation, Blood is the rose of misterious union. И действительно, это было движение, организованное самобытно и в религиозном, и в социальном плане, создавшее свою "систему" и свою "религию" на принципах, отличных от лежащих в основании любых европейских как и пел Моррисон, в рождении нации, ибо была знаком некоего реального духовного союза. К 80-м годам, скажем, в России хиппи представляли собой маленький народец со своей верой, культурой, обычаями и т.д. Я сам хорошо помню почти физиологическое отвращение, которое мы иногда вызывали у большого народа, и почти этнографическое любопытство, которое мы часто вызывали. Таким образом, реально новое сознание не могло действовать только в идеальном, но его действие было всеобъемлющим. И эта всеобщность - лучшее свидетельство его действительности и новизны. Hикакие диссиденты при всей их образованности и энергичности не создали ничего более антисоветского, никакие "исты" не создали в языке более устойчивой речевой практики, чем хиппи. Итак, указав на формы, отразившие его подлинную субстанциальность, мы зададимся вопросом о его содержании. И этот же вопрос соотнесет это движение с движением русского народа. Мы уже сказали о внутренне противоречивом начале этого движения - внутренний кризис, свойственный каждому русскому, был здесь скорее отстранен, нежели преодолен. Поэтому, как только этот новый дух к новая литература пытались отойти либо от критических, либо от чрезвычайно общих и абстрактных утверждений, так тут же всплывала эта безосновательность и внутренняя противоречивость самого основоположения. Вся значимость хиппи состояла в том, что они были первыми, решившимися строить свою жизнь исходя из духовного, первыми отринули все только феноменальное. Hо тот кризис, который они наследовали, будучи русскими, |
|
|