"Вальтер Скотт. Вдова горца" - читать интересную книгу автора

мольбы о прощении.
-Прости, - твердила она, - прости меня, во имя праха отца твоего,
прости, во имя тех мук, которые я претерпела, вынашивая тебя, во имя того,
как я тебя пестовала! Слушай, небо, и ты, земля, гляди - мать просит
прощения у сына, а он неумолим!
Тщетно пытался Хэмиш остановить этот поток страстных жалоб, повторяя
матери самые торжественные заверения в том, что он полностью простил
учиненный ею гибельный обман.
-Пустые все это слова, - возражала Элспет, - ничего не значащие речи,
которыми ты упорно прикрываешь желание отомстить мне. Если хочешь, чтобы я
тебе поверила, - уйди тотчас отсюда, покинь этот край, где опасность,
нависшая над тобой, растет с каждым часом. Сделай это - тогда я смогу тешить
себя мыслью, что ты и вправду простил меня; если же ты откажешься - я снова
призову луну и звезды, небо и землю в свидетели той неуемной мести, с
которой ты преследуешь мать за проступок, - да полно, проступок ли это? -
единственно из любви к тебе содеянный!
-Матушка, - сказал Хэмиш, - вам не изменить моего решения. Бежать я ни
от кого не намерен. Надумай Баркалдайн прислать за мной всех гэлов, служащих
под его знаменем, - здесь, на этом месте, буду
я дожидаться их; и когда вы приказываете мне бежать, это так же тщетно,
как если б вы вон той горе приказали сдвинуться с места. Будь мне известно,
какой дорогой они идут, я избавил бы их от труда разыскивать меня; но может
статься, что я пойду навстречу им горной тропой, а они явятся со стороны
озера. Здесь дождусь я своей судьбы, и нет во всей Шотландии голоса
достаточно властного, чтобы приказать мне уйти отсюда и заставить меня
повиноваться!
-Стало быть, я тоже останусь, - заявила Элспет, поднявшись и говоря с
напускным спокойствием. - Я видела, как умер мой муж, глаза мои не
увлажнятся слезами, когда я увижу гибель моего сына. Но Мак-Тевиш Мхор умер
так, как подобает храбрецу, держа славный свой палаш в правой руке; а мой
сын погибнет как вол, которого ведет на бойню сакс, его владелец, купивший
его за деньги.
-Матушка, - снова заговорил несчастный юноша, - вы отняли у меня
жизнь - на это вы имели право, раз вы дали ее мне; но не трогайте мою честь!
Я унаследовал ее от длинного ряда славных предков, и ни действия мужчины, ни
речи женщины не вправе на нее посягать! Может быть, я сам еще не знаю, как
поступлю, но перестаньте уязвлять меня своими упреками; вы и так уже нанесли
мне столько ран, что вам за всю жизнь их не залечить.
-Ладно, сын мой, - ответила Элспет. - Больше ты не услышишь от меня ни
жалоб, ни увещаний. Будем лучше молчать и дожидаться судьбы, которую
ниспошлет нам небо.
Когда на следующее утро солнце озарило хижину, там царило могильное
безмолвие. Мать и сын оба встали и занимались каждый своим делом. Хэмиш
чистил и приводил в готовность свое оружие; делал он это необычайно
тщательно, но с видом глубочайшего уныния. Элспет, которая терзалась
душевной мукой и не находила себе места, занялась стряпней: волнения,
пережитые накануне, заставили и мать и сына на долгие часы забыть о пище.
Когда все было готово, она поставила на стол перед Хэмишем еду, приведя при
этом на память слова гэльского поэта: "Без пищи, изо дня в день вкушаемой,
плуг хлебопашца останавливается в борозде; без пищи, изо дня в день