"Вальтер Скотт. Легенда о Монтрозе" - читать интересную книгу автора

намерений без помощи тех, кто движим более низкими побуждениями, нежели
наши. Мы не можем отказаться от услуг таких молодцов, как наш приятель -
капитан Дальгетти. Изъясняясь библейским слогом святош из английского
парламента, мы говорим: "Сыны Зеруаха еще слишком опасны для нас".
- Стало быть, мне и впредь придется притворяться, - сказал лорд
Ментейт, - как я делал это до сих пор, поняв ваш намек. Но я с удовольствием
послал бы этого молодца ко всем чертям!
- Да, милорд, - заключил Андерсон, - помните, что укус скорпиона лечат,
приложив к ранке другого, раздавленного скорпиона. Но тише... Нас могут
услышать.
Одна из дверей зала отворилась, и на пороге показался рослый мужчина,
чья гордая осанка и уверенная поступь, равно как его одежда и орлиное перо
на шапочке, изобличали человека высокого звания. Он медленно подошел к
столу, не обращая внимания на Ментейта, который поздоровался с ним, назвав
его Алланом.
- Не нужно сейчас с ним заговаривать, - шепнул графу старый слуга.
Вошедший сел на пустую скамью перед очагом и, вперив неподвижный взгляд
в рдеющие угли, погрузился в глубокое раздумье. Его мрачный взгляд, дикое и
исступленное выражение лица выдавали в нем человека, который так поглощен
собственными мыслями, что не замечает окружающего. Будь это жителе Нижней
Шотландии, такая угрюмая суровость - быть может, следствие уединенной и
аскетической жизни - могла бы быть приписана религиозному фанатизму; но
шотландские горцы редко страдали этим духовным недугом, столь
распространенным в ту пору среди англичан и обитателей Нижней Шотландии.
Впрочем, и у горцев были свои предрассудки, затуманивавшие их разум нелепыми
бреднями так же сильно, как пуританство затуманивало умы их соседей.
- Ваша милость, - повторил старый слуга, приблизившись к лорду Ментейту
и говоря еле слышным шепотом, - вам лучше сейчас не обращаться к Аллану -
рассудок его помрачен.
Лорд Ментейт кивнул головой и уже больше не делал попыток заговорить с
молчаливым хозяином.
- Не сказал ли я, - внезапно произнес последний, выпрямившись во весь
рост и пристально глядя на старого слугу, - не сказал ли я, что прибудут
четверо? А здесь их только трое.
- Верно, так ты сказал, Аллан, - отвечал старый горец, - и четвертый
уже идет сюда из конюшни, громыхая железом. Он точно краб в скорлупе - и
грудь, и спина, и бедра, и ноги у него в латах. А куда прикажешь посадить
его - подле Ментейта или на нижнем конце стола, рядом с его почтенными
слугами?
Лорд Ментейт сам ответил на этот вопрос, указа" на стул рядом с собой.
- А вот и он, - объявил Доналд, увидев входящего в зал капитана
Дальгетти. - Надеюсь, в ожидании более сытной трапезы, господа не откажутся
закусить хлебом и сыром. Как только хозяин со своими гостями, прибывшими из
Англии, вернется с охоты, наш повар Дугалд угостит вас жареной козлятиной и
дикой олениной.
Между тем капитан Дальгетти вошел в комнату и, подойдя прямо к стулу,
стоявшему рядом со стулом лорда Ментейта, облокотился на спинку. Андерсон и
его товарищ почтительно ожидали в конце стола разрешения занять свои места;
трое или четверо горцев, под надзором старого Доналда, сновали взад и
вперед, расставляя на столе принесенные яства, или стояли за стульями