"Вальтер Скотт. Легенда о Монтрозе" - читать интересную книгу автора

сказал, что, по его мнению, религия не запрещает мне ходить к обедне, ибо
пророк разрешил Нееману, могущественному вельможе, военачальнику сирийскому,
сопровождать своего повелителя в храм Риммона, языческого бога, сиречь
идола, и поклониться ему, когда царь обопрется на его руку. Но и этот ответ
не удовлетворил меня, прежде всего потому, что нельзя же все-таки равнять
помазанного царя Сирии с нашим испанским полковником, которого я мог бы
сбить с ног одним щелчком, а главное, я не нашел ни в одной статье воинского
устава указаний на то, что я обязан ходить к обедне; кроме того, мне не было
предложено никакого возмещения, ни в виде дополнительного жалованья, ни в
виде особого вознаграждения, за ущерб, который я нанес бы своей душе.
- Так что вы опять переменили службу? - спросил Ментейт.
- Ваша правда, милорд. И, после нескольких кратковременных попыток
послужить двум-трем другим государям, я даже одно время состоял на службе у
голландцев.
- И что же, эта служба пришлась вам по вкусу?
- Ах, милорд! - воскликнул воин. - Поведение голландцев в дни платежа
должно бы служить примером для всей Европы! Тут уж ни займов, ни ссуд, ни
проволочек, ни обмана: все точно рассчитано и выплачено, как в банке.
Квартиры отличные, довольствие превосходное; но уж зато, сэр, голландцы -
народ аккуратный, щепетильный, ничем не дадут поживиться! Так что уж если
какой-нибудь простолюдин пожалуется на пробитый череп или кабатчик - на
разбитый кувшин, а глупая девчонка запищит чуть погромче, честного воина
притянут к ответу, да не перед своим военным судом, который мог бы
разобраться в его проступке и наложить должное взыскание, а перед
каким-нибудь бургомистром из ремесленников низкого звания, а тот начнет
угрожать тюрьмой, виселицей и еще невесть чем, как будто бы он имеет дело с
одним из своих презренных толстопузых мужланов. Никак я не мог ужиться с
этими неблагодарными плебеями; они хоть и не могут собственными силами
защищать свою страну, однако не дают благородному иностранцу, состоящему у
них на службе, ничего, кроме скудного жалованья. А кто же, знающий себе
цену, не предпочтет такому порядку привольное житье и почтительное
обращение? Вот я и решил расстаться с мингерами. А тут прослышал я, к
великой моей радости, что нынче летом найдется мне дело по душе в моих
родных краях, - вот я и явился сюда, как говорится, словно нищий на брачный
пир, дабы предложить моим возлюбленным соотечественникам свой многолетний
боевой опыт, добытый в чужих странах. Теперь ваша светлость знает вкратце
историю моей жизни, за исключением деяний, совершенных мной на поле брани,
при осадах, штурмах и атаках, но о них скучно рассказывать, да и, пожалуй,
приличнее было бы вам услышать об этом из других уст, нежели из моих
собственных.


Глава 3

Министрам толковать законы надо...
Бой - жребий мой, а хлеб -
Моя награда.
Ландскнехт одно лишь мает на войне:
Кто платит вдвое, тот и прав вдвойне.
Донн