"Вальтер Скотт. Легенда о Монтрозе" - читать интересную книгу автора

- Сказать по правде, - отвечал ритмейстер, - сетовать мне не
приходилось. Жалованье нам выдавали довольно аккуратно, благо деньги
поставлялись богатыми фламандцами и валлонами из Нидерландов. Постой был
отличный, фламандские пшеничные булки куда вкуснее ржаного шведского хлеба,
а рейнское вино мы имели в таком изобилии, в каком, бывало, я не видывал и
черного ростокского пива в лагере Густава. Сражений не было, обязанностей
было немного, да и те - хочешь выполняй, хочешь нет, как угодно. Отличное
житье для воина, несколько утомленного походами и битвами, стяжавшего ценой
собственной крови достаточную славу, чтобы иметь право отдохнуть и пожить в
свое удовольствие.
- А нельзя ли узнать, - снова спросил лорд Ментейт, - почему вы,
находясь в столь завидном - судя по вашим словам - положении, все же
покинули службу в испанских войсках?
- Примите во внимание, милорд, - ответил капитан Дальгетти, - что
испанцы спесивы сверх всякой меры и отнюдь не умеют ценить по заслугам
благородного иностранца, который соблаговолил служить в их рядах. А ведь
любому честному воину обидно, ежели его затирают и обходят по службе,
отдавая предпочтение какому-нибудь надутому сеньору, который, когда дело
коснется того, чтобы первым броситься в атаку с копьем наперевес, охотно
пропустит вперед шотландца! Кроме того, сэр, у меня совесть была неспокойна
в отношении религии.
- Я никак не думал, капитан Дальгетти, - заметил граф Ментейт, - что
старый воин, столько раз менявший службу, может быть особенно щепетилен в
этом вопросе.
- Да я, милорд, вовсе и не щепетилен, - сказал капитан, - ибо я
полагаю, что решать подобные вопросы как за меня, так и за любого храброго
воина входит в обязанности полкового священника, тем более что, насколько
мне известно, и делать-то ему больше нечего, а жалованье и довольствие он
как-никак получает. Но тут был особый случай, милорд, - так сказать, casus
improvisus , когда возле меня не было
священника моего вероисповедания, который мог бы дать мне добрый совет.
Короче говоря, я вскоре убедился, что, хотя на мою принадлежность к
протестантской церкви и смотрели сквозь пальцы, ибо я хорошо знал свое дело
и в военных вопросах был опытнее всех донов нашего полка вместе взятых, -
однако, когда мы стояли гарнизоном, от меня требовалось, чтобы я вместе со
всеми ходил к обедне. А я, милорд, как истый шотландец, притом же
воспитанник эбердинского духовного училища, привык считать обедню худшим
примером папизма, слепого идолопоклонства и не желал потворствовать этому
своим присутствием. Правда, я посоветовался со своим почтенным
соотечественником, неким отцом Фэйтсайдом из шотландского монастыря в
Вюрцбурге...
- И я надеюсь, - заметил лорд Ментейт, - что вы получили точные
разъяснения у этого святого отца?
- Как нельзя более точные, - отвечал капитан Дальгетти, - принимая во
внимание, что мы с ним распили добрую полдюжину рейнского и опорожнили около
двух кувшинов киршвассера. Отец Фэтсайд объявил мне, что, по его разумению,
для такого закоренелого еретика, как я, уже все едино - ходить или не ходить
к обедне, ибо я и без того обречен на вечную погибель, как нераскаявшийся
грешник, упорствующий в своей преступной ереси. Несколько смущенный таким
ответом, я обратился к голландскому пастору реформатской церкви, и, тот