"Альберт Швейцер. Христианство и мировые религии" - читать интересную книгу автора

вверяя Богу все наши надежды относительно нас самих и мира и обладая всем во
всем в радостном ощущении живого Бога.
Первые христиане ждали скорого прихода Царства Божьего, под которым они
понимали полное преобразование естественного мира в совершенный. Мы стали
более умеренными в своих ожиданиях. Мы больше не думаем о Царстве Божьем,
которое простиралось бы на всю вселенную. Мы ограничиваем его пределами
человечества и ждем его как чуда, в котором Дух Божий подчинит себе души
всех людей.
Предшествующие поколения хотели и были способны верить, что это чудо
осуществится в ходе непрерывного постепенного развития. Однако мы, пережив и
все еще продолжая переживать время ужасных и бессмысленных событий,
чувствуем, как будто страшной силы волна далеко отбросила нас от гавани
Царства Божьего, движение к которой мы теперь должны начать сызнова, с
трудом выгребая против бури и течения, без всякой уверенности, что мы
действительно продвигаемся вперед. Таким образом, и мы, подобно ранним
христианам, получили жестокий урок, напомнивший нам слова Бога: "Мои мысли -
не ваши мысли". Он ставит перед нами трудную задачу верить в Царство Божье
верой тех, кто не видит, но все-таки верит. Мы способны выполнить эту
задачу, если мы полностью захвачены Его волей.
Когда вы проповедуете Евангелие, остерегайтесь проповедовать его как
религию, которая объясняет все. Я полагаю, что у вас в Англии, как и у нас
на континенте, тысячи и тысячи людей потеряли надежду на христианство,
потому что видели и испытали на себе зверства войны. Религия, которая, как
они верили, содержит в себе объяснение всех вещей, сразу разрушилась, когда
столкнулась с необъяснимым.
Десять лет назад, до отъезда в Африку, я готовил к конфирмации
мальчиков в приходе св. Николая в Страсбурге. После войны некоторые из них
навещали меня и благодарили за то, что я столь недвусмысленно учил их, что
религия - это не формула для объяснения всего. Они говорили, что именно это
удержало их от разочарования в христианстве, в то время как многие другие из
числа побывавших в окопах отказались от него, будучи не подготовленными к
встрече с необъяснимым. Проповедуя, вы должны вести людей от желания знать
все к знанию единственно необходимого, к желанию быть в Боге и потому не
приноравливаться больше к миру, а подняться над всеми его тайнами, став
свободными от мира. "Если только у меня есть Ты, я не интересуюсь ничем ни
на небесах, ни на земле" (*). "Любящим Бога все содействует ко благу" (*).
Укажите людям на эти слова как на вершину Арарата, на которой они смогут
найти убежище, даже если поток необъяснимого затопит все вокруг.


Я боюсь, что мое изложение было слишком односторонним, что я говорил о
христианстве и его споре с другими мировыми религиями почти исключительно с
философской точки зрения. Простите меня. Поступая так, я следовал своим
убеждениям; ибо христианство как наиболее глубокая религия является для меня
в то же время наиболее глубокой философией.
Вступая в дискуссию с другими мировыми религиями, христианство должно
встретить их во всеоружии своей мудрой простоты. Сталкиваясь лицом к лицу с
логически последовательным религиозным мышлением, христианство не должно
представлять себя просто историческим откровением. Это была бы ненадежная
защита. Христианство не может противостоять этой логически безупречной