"Альберт Швейцер. Из моего детства и юности" - читать интересную книгу автора

Для истинно нравственного человека всякая жизнь священна, даже та,
которая с нашей человеческой точки зрения кажется нижестоящей. Различие он
проводит только от случая к случаю и в силу необходимости, когда жизнь
ставит его в ситуацию выбора, какую жизнь он должен сохранить, а какой -
пожертвовать. При этом он должен сознавать, что решение его субъективно и
произвольно, и это обязывает его нести ответственность за пожертвованную
жизнь.
Я радуюсь новому лекарству от сонной болезни, которое дает мне
возможность сохранить жизнь там, где прежде я вынужден был наблюдать долгое
и мучительное угасание. Но каждый раз, когда я рассматриваю под микроскопом
возбудителей сонной болезни, я не могу не думать, что обязан истребить эту
жизнь, дабы сохранить другую.
Я покупаю у туземцев птенца скопы, которого они поймали на прибрежной
отмели, чтобы спасти его от жестоких рук, но теперь я должен решать,
оставить ли его умирать с голоду или же убивать ежедневно множество рыбок,
чтобы сохранить ему жизнь. Я решаюсь на последнее. Но каждый день я ощущаю
тяжесть своей ответственности за принесение в жертву одной жизни ради
другой.
Находясь вместе со всеми живыми существами под действием закона
самораздвоения воли к жизни, человек все чаще оказывается в положении, когда
он может сохранить свою жизнь, как и жизнь вообще, только за счет другой
жизни. Если он руководствуется этикой благоговения перед жизнью, то он
наносит вред жизни и уничтожает ее лишь под давлением необходимости и
никогда не делает этого бездумно. Но там, где он свободен выбирать, человек
ищет положение, в котором он мог бы помочь жизни и отвести от нее угрозу
страдания и уничтожения.
Но особую радость доставляет мне, с детства преданному движению защиты
животных, то, что универсальная этика благоговения перед жизнью признает
сострадание к животному - многократно осмеянное как сентиментальность -
свойственным каждому мыслящему человеку. Все предшествующие этические учения
останавливались перед проблемой отношения человека и животного, либо не
понимая ее, либо не видя возможности решения. Даже в тех случаях, когда они
считали правильным сострадание к живым существам, они не знали, как
реализовать его, потому что были ориентированы, собственно, лишь на
отношение человека к человеку.
Придет ли наконец время, когда общественное мнение не будет больше
терпеть массовых развлечений, состоящих в мучении животных?
Развиваемая мышлением этика оказывается, таким образом, не "сообразной
разуму", а иррациональной и энтузиастической. Она не обносит колышками
разумно отмеренный круг обязанностей, а возлагает на человека
ответственность за всю окружающую его жизнь и предписывает ему делать все,
чтобы помочь ей.

Глубокое мировоззрение мистично в той мере, в какой оно ставит человека
в духовное отношение к бесконечному. Мировоззрение благоговения перед жизнью
является этической мистикой. Оно позволяет осуществить единение с
бесконечным посредством этического действия. Эта этическая мистика возникает
в рамках логического мышления. Когда наша воля к жизни становится мыслящей и
задумывается о себе и о мире, тогда жизнь мира, насколько она вторгается в
наше пространство, мы проживаем в нашей жизни, а нашу волю к жизни через