"Альберт Швейцер. Из моего детства и юности" - читать интересную книгу автора

Заимствованная истина ставшего доверчивым скепсиса не имеет качеств
истины, возникшей в мышлении. Это истина внешняя и застывшая. Она может
воздействовать на человека, но не в состоянии слиться с ним внутренне. Живая
истина только та, что возникает в мышлении. Подобно дереву, год за годом
каждый раз заново приносящему те же самые плоды, мышление должно постоянно
вновь и вновь нести ценные идеи. Наше же время пытается представить
плодоносящим бесплодное дерево скептицизма, привязывая к его ветвям плоды
истины.
Лишь будучи уверенными в способности нашего индивидуального мышления
достичь истины, мы становимся способными воспринять ее. Свободное и глубокое
мышление не подвержено субъективизму. Наряду со своими собственными идеями
оно несет в себе как свое знание и те, которые традиционно признаются
истинными. Стремление быть правдивым должно стать столь же сильным, как и
стремление к истине. Только то время, которое имеет мужество быть правдивым,
может обладать истиной как духовной силой. Правдивость есть фундамент
духовной жизни. Наше поколение, недооценив мышление, утратило вкус к правде,
а с ним вместе и истину. Помочь ему можно, только вновь наставляя его на
путь мышления. Поскольку я уверен в этом, я восстаю против духа времени и
убежденно принимаю на себя ответственность за возжигание огня мысли.

Мышление по самой своей природе особым образом побуждает благоговение
перед жизнью вступить в бой со скептицизмом. Оно элементарно.
Элементарно мышление, исходящее из фундаментальных вопросов отношения
человека к миру, смысла жизни и сущности добра. Оно непосредственным образом
связано с движением мысли каждого человека. Оно восходит к ней, расширяет и
углубляет ее.
Такое элементарное мышление мы находим в стоицизме. Когда в
студенческие годы я изучал историю философии, мне было трудно освободиться
от обаяния стоицизма и продолжить путь в следующие за ним и столь отличные
от него системы мышления. Правда, его результаты не могли меня
удовлетворить, но у меня было ощущение, что этот простой способ
философствования является истинным, я не мог понять, как люди могли от него
отказаться.
Стоицизм кажется мне великим учением потому, что он идет к своей цели
прямым путем; что он всем понятен и одновременно глубок; что он
довольствуется истиной, признав ее таковой, пусть даже она не до конца
удовлетворительна; что он этой истине, которой с такой серьезностью
отдается, сообщает жизнь; что он обладает духом правдивости; что он
побуждает людей к сосредоточенности и самоуглубленности; что он будит в них
сознание ответственности. Я признал и ощутил истину основной мысли
стоицизма, утверждающей, что человек должен прийти к духовной связи с миром
и соединиться с ним. По своей сущности стоицизм является натурфилософией,
которая при этом достигает глубин мистики.
Таким же образом, как мышление стоицизма, я воспринял и мысль Лао-цзы,
когда познакомился с его книгой "Дао-дэ-цзин". И для Лао-цзы речь идет о
том, чтобы человек посредством элементарного мышления пришел к духовному
отношению к миру и сохранил в ходе всей своей жизни это единение с ним.
Греческий и китайский стоицизм по существу родственны. Они различаются
только тем, что греческий стоицизм возник на основе развитого логического
мышления, а китайский - неразвитого, но удивительно глубокого и