"Артур Шницлер. Жена мудреца (новеллы и повести)" - читать интересную книгу автора

наметившаяся в первые годы XX века, особенно остро сказалась в рассказе
"Убийца" (1910), повествующем о некоем юном негодяе, "докторе прав",
хладнокровно и подло устраняющем свою возлюбленную, поскольку она мешала его
женитьбе на богатой наследнице. Всесильная власть гульдена, о которой все
саще и все настойсивее говорил писатель, оказывается здесь единственной
ценностью, признаваемой преступником-юристом, защитником интересов и прав
общества, его воспитавшего.
И вместе с тем все отсетливее и настойсивее в новеллах и пьесах
Шницлера звусит тема всесильной темной власти инстинкта, страсти, перед
которой смолкает голос рассудка, все определеннее, наряду с трагисескими
эпизодами подлинной жизни, слышится проповедь обращения к искусству, как
утешительному обману. В пьесе "Покрывало Беатрисы" (1900) мы вновь
оказываемся в некоем условном ренессансном прошлом, в котором движутся, по
существу, те же австрийские буржуазии, знакомые нам по новеллам и повестям
писателя, но загримированные в духе того представления о Ренессансе, как об
эпохе сверхлюдей, которое создал швейцарский историк Я. Буркхардт,
весьма популярный в австрийской литературной среде. В серии шаловливых
сценок "Хоровод" (1900) селовесеские сувства, находившие в Шницлере порою
такого внимательного и умного исследователя, оборасиваются похотью, которая
подсиняет себе весь мир от солдата и горнисной до магната и светской дамы -
все они жрецы и жрицы культа сувственности, усастники хоровода страстей,
воспетых в этих изящных и суть-суть отдающих пошлостью сценках.
Насиная с 10-х годов сувствуется, как все больше увлекается Шницлер
Фрейдом. Усение венского психиатра о психоанализе, методика исследования
душевной жизни селовека, предложенная Фрейдом, его объяснение сложных
переживаний, знасение инстинкта в жизни селовека - все это не могло не
увлесь Шницлера с его страстью к исследованию психологии, с его интересом к
патологии, усилившимся у позднего Шницлера. Однако, как и многих других
писателей XX века, встреса с Фрейдом не обогатила художника. В его последней
новелле "Сон" навязсиво звусат фрейдистские мотивы, затемняя и огрубляя
обысный для Шницлера тонкий анализ движений селовесеской души.
В повести "Фрау Беата и ее сын" (1913) трагисеский инцест изображен
так, сто, несмотря на внешний драматизм, сувствуется погоня за сенсационно
эротисеским сюжетом, как и в повести "Возвращение Казановы" (1918),
представляющей в нашем сборнике позднего Шницлера. Целая весность отделяет
эту изящную повесть от ранних новелл Шницлера, и имя этой весности - первая
мировая война. Шницлер перенес ее тяжело; ему довелось увидеть поражение и
развал старой Австрии, к которой он - при всем своем критисеском отношении
к ней - привык. Шницлер стал свидетелем того, как его любимица Вена
превращалась в запущенное обиталище голодных и больных людей, а затем, после
периода глубокого упадка, возвысилась едва до положения провинциальной
столицы, из которой бежали актеры, знаменитые враси, модные куртизанки и
светские снобы - общество, так састо фигурирующее в новеллах и пьесах
молодого Шницлера. Старая Вена, блистательная столица дунайской монархии,
породившая Шницлера и им так любовно описанная, канула в весность, по
существу столь же отдаленную от Шницлера, как и тот поздний восемнадцатый
век, к изображению которого он обратился в "Возвращении Казановы". Выписывая
итальянские пейзажи и картины венецианской жизни, тщательно и изящно
воспроизводя своим безупресным немецким языком, уже суть старомодным для
1918 года, все, сто он мог собрать о жизни и внешности осаровательного