"Александр Щипков. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России " - читать интересную книгу автора

-- житель Белорецкого района, простой малограмотный крестьянин, возлагавший
тяжелые епитимьи за употребление в пищу сатанинского овоща "картови",
благодаря мужеству и вере сумел сохранить свою
Церковь.¹
Начиная с 30-х годов, вследствие жесточайших репрессий, всякая и
христианская, и мусульманская религиозная жизнь неуклонно затухает. К 1988
г. в Башкирии официально зарегистрированными остаются всего 14 мечетей и 17
приходов РПЦ. У мусульман полностью пресеклась суфийская традиция. В отличие
от Северного Кавказа, в Башкирии не возникло ничего подобного параллельному
исламу. У православных от мощной, неподконтрольной властям религиозной жизни
остались лишь крошечные общины престарелых крестьян. У старообрядцев - один
фольклор, представляющий интерес разве что для филологических и
археографических экспедиций. О католиках, а также лютеранах и других
протестантах и говорить нечего.
Поначалу события, имевшие место в Башкирии после 1988 г., казалось бы,
существенно не отличались от тех, что происходили по всей стране.
Первые несколько лет после 1988 г., когда "разрешили религию",
наблюдался всеядный интерес к вере. Народы обращались к своим "корням":
татары и башкиры - к исламу, русские - к православию, удмурты и мари - к
язычеству, немцы - к лютеранству. Определенных успехов добивались и
относительно новые для Башкирии деноминации: кришнаиты, харизматы, баптисты.
Причем к этим новым для Башкирии вероисповеданиям обращались не только
русские, но и башкиры, особенно молодежь крупных городов. Поначалу никто не
видел в этом "криминала". Мало того, согласно одному из социологических
опросов,²
проведенных в Уфе в начале 1992 г., чуть менее 10% башкир и татар города
считали себя христианами. Особенным успехом в миссионерстве отличилась
Новоапостольская церковь. Ее эмиссары появились в Башкирии из ГДР, где они
имели тесные контакты с ЗГВ и пользовались ее транспортными возможностями.
Поначалу новоапостольники ставили своей целью служение местным немцам.
Однако вскоре к ним и их необременительным и "веселым" богослужениям, с
легкой адаптацией к современной молодежной культуре, потянулись и башкиры, и
русские. С 90-х гг. и исламское, и православное духовенство обличают
новоапостольников в прозелитизме, считая их одним из своих главных
противников.
Возрождение православной епархии началось в 1990 году, когда ее
возглавил епископ Никон (Васюков), сравнительно молодой врач, ставший
священником незадолго до перестройки. Число приходов быстро выросло с 17 до
85 в 1993 году (и 125-ти в 1996). Владыка Никон проявляет известную широту
взглядов, готовит документы для причисления к лику святых двух самых
известных православных подвижников Башкирии - Андрея (Ухтомского) и Симона
(Шлеева). С особым энтузиазмом владыка Никон восстановил храм Симеона
Верхотурского, в котором служил епископ Андрей. В то время как
бескомпромиссная борьба епископа Андрея с митрополитом Сергием
(Страгородским) и его роль в организации Катакомбного православия, равно и
распространенные в Московской Патриархии подозрения о его излишних симпатиях
к старообрядчеству, могут поставить нынешнего уфимского архиерея в
затруднительное положение.
Епископ Никон не побоялся рукополагать в священники и привлекать к
самым ответственным делам людей, которые ранее имели неприятности в