"Александр Щипков. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России " - читать интересную книгу автора

национальными и государственными интересами. В этом крае и до революции
религия самым неожиданным образом использовалась в интересах кесаря, и эта
традиция, кажется, оживает в наши дни.
В декабре 1993 года был избран первый президент Башкортостана Муртаза
Рахимов и принята конституция Башкортостана. В августе 1994 года подписан
Договор "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании
полномочий" между Российской Федерацией и Башкортостаном. Несколько лет
неопределенности, перетягивания каната, закулисных интриг и шумных протестов
башкирских националистов на улицах закончились образованием очередного
государства в государстве, наподобие Татарии, Калмыкии, Якутии, Тувы. После
этого социально-политические процессы, государственное строительство
приобретают большую свободу и свою собственную логику. В политическом плане
недолгая эволюция режима Рахимова напоминает происходящее в некоторых других
республиках в составе России и в СНГ. Идет постепенное укрепление режима
личной власти, растет контроль со стороны "исполнительной вертикали" над
политикой и экономикой. Откровенная оппозиция (к какому бы идеологическому
лагерю она ни принадлежала) сталкивается с прессом, который заставляет ее
умолкнуть, как это произошло, например, в Калмыкии. Конечно, политическую
жизнь в какой-нибудь русской области по европейским меркам тоже трудно
назвать демократической, но все познается в сравнении.
Национальная политика администрации также не отличается
оригинальностью. Идет методичная "коренизация" кадров, т. е. продвижение на
все что-либо значащие посты башкир. Однако здесь эта политика более
затруднительна, чем в большинстве других республик в составе Российской
Федерации. Дело в том, что башкир в Башкирии мало. Согласно результатам
последней переписи башкиры составляют лишь четверть населения республики
(столько же татар, более 40% русских, по 1,5-3% - чувашей, марийцев и
удмуртов; присутствуют микроскопические, но заметные в жизни республики
общины немцев и поляков). Уже этот факт делает политику "коренизации"
достаточно трудным делом, вынуждает к маневрированию и осторожности.
Пестрота национального состава Башкирии предопределяет ее
поликонфессиональность. Но сказать это еще ничего не сказать. Религиозные
ориентации и интересы представленных в Башкирии народов исторически
переплелись самым тесным и причудливым образом. Их взаимосближение и
взаимоотталкивание, наверное, не имеет аналогов.
Древние башкиры были язычниками-кочевниками, ислам начал проникать в
Башкирию из Булгарского царства в Х веке. В первой половине XIII века
Башкирия была завоевана ханом Батыем и находилась в составе Золотой Орды до
ее распада. После возникновения в XV веке Казанского, Ногайского и
Сибирского ханств Башкирия была поделена между ними. В религиозной сфере у
башкир в это время существуют две взаимоисключающие тенденции: с одной
стороны, башкирский народ под влиянием своих властителей постепенно принимал
ислам; с другой стороны, постоянно сопротивлялся всяческому воздействию на
духовную и культурную жизнь со стороны иноземцев. В духовной сфере это
выражалось в приверженности языческим верованиям, сохранности и широкой
популярности доисламского по своему происхождению башкирского национального
эпоса, возникновении новых сказаний, наподобие русских героических былин, в
которых, среди прочего, воспевалась борьба с захватчиками-мусульманами. Не
только сопротивление Казани, но и кочевнический образ жизни препятствовал
укоренению ислама.