"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

посмотрела на Ливию.
Дука предъявил ей удостоверение.
- Мне надо с ним поговорить.
Удостоверение произвело должный эффект: голос женщины стал менее
уверенным.
- Он внизу, в остерии.
- Здесь, в этом доме?
- Да.
- Всего хорошего, синьора.
Она окликнула их внезапно смягчившимся голосом, в котором явственно
слышалось страдание:
- Мой сын... Что ему будет?
- Это решит суд.
- Вы его видели?
- Да.
- Вы его... били? - Губы женщины искривились и задрожали; она готова
была заплакать.
- Нет, мы его не били. Мы угостили его сигаретами и заставили принять
ванну, поскольку он в этом очень нуждался.
Стоя у своей двери, на вонючей лестничной площадке, женщина зарыдала.
- Я... я... я... - Невероятным усилием воли она взяла себя в руки. - Я
знаю, что он преступник, но не бейте его, пожалуйста!
- Успокойтесь, синьора, никто его не тронет.
Вход в остерию был прямо рядом с подъездом. В помещении довольно
приятно пахло мокрыми опилками. Два сдвинутых вместе столика занимали пятеро
мужчин и одна женщина с необъятной грудью. За столиком у окна в одиночестве
сидел человек и задумчиво смотрел в стакан с красным вином. Все голоса
звучали приглушенно, как будто это не остерия, а больница.
- Синьор Делль'Анджелетто здесь?
- Кто? - не поняла девушка за стойкой.
- Синьор Антонио Делль'Анджелетто.
- А-а, Тони! Да вон он, сидит за столиком. - Она усмехнулась. - Скажите
пожалуйста, "синьор"!
- Полиция, - представился Дука, подсаживаясь к одинокому посетителю и
знаком приказав Ливии сесть с другой стороны.
Человек оторвался от созерцания красной жидкости в стакане и
сосредоточил взгляд на нем, потом на Ливии. По этому взгляду Дука понял, что
удостоверение можно и не доставать.
- Вы по поводу моего сына?
- Да. Я хотел бы задать вам только один вопрос, надеюсь, вы сумеете на
него ответить.
- Мой сын для меня больше не существует, - произнес Антонио
Делль'Анджелетто с каким-то гордым достоинством. Пьет он, видимо, много, но
достоинства пока не потерял. А то, что натворил сын в вечерней школе,
наверняка еще больше расположит отца к бутылке.
- Меня интересует, не было ли у него связи с женщиной, но не
ровесницей, а постарше.
Одинокий пьяница хлебнул лиловато-красной жидкости из стакана.
- Не знаю, мне он ничего не говорил, а у меня нет ни времени, ни
желания его расспрашивать. Отцу с матерью они ничего не говорят. Дружкам,