"Василий Щепетнев. Наш человек на Марсе (Сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

из стражей по-гибли прежде, чем догадались сменить метатели и арбалеты на
мечи.
Экспедиция спаслась бегством, оставив у купола пятнадцать человек. Сам
пер Шейкли был тяжело ранен пиявицами, и лишь благодаря его наставлениям мне
удалось сохранить ему правую руку.
Но жертвы были не напрасны. Во время боя пер Шейкли подобрал у самого
купо-ла шкатулку. Размером в пол-локтя она была сделана из чистого серебра.
Из чистого - значит, беспримесного, пер Шейкли определяет даже одну тысячную
части золота, меди или другого металла, но здесь не было и тысячной доли
примеси. Человек не в силах получить серебро такой немыслимой чистоты!
Сей-час не в силах. Но во времена пре-Смерти, когда многими руководил
Нечистый, подобное изделие могло быть сотворено. Или же его сотворили
обитатели Иных Миров? Или же - сыны Истинной Церкви? К последнему склоняла
выгравированная надпись на крышке. Римский язык. Пер Шейкли, после того, как
я обработал его раны, превозмогая боль, указал мне на нее. "Ultima ratio".
Как знать, что таилось в шкатулке? Карта к хранилищу легендарного оружия?
Секрет его изготовления? Или само оружие? последнее, конечно, было крайне
маловероятно, уж больно невелика шкатулка.
Но мы не торопились ее открывать. Прежде дождались исцеления всех,
полу-чивших увечья в бою у купола, чему и я, и пер Шейкли, сам раненый,
отдавали все силы, физические и ментальные.
Настал день, когда зажила последняя рана. Отдохнув, я с пером Шейкли
попы-тались провести ментальное обследование шкатулки, но тут мы оказались
бес-сильны. Сверхчистое серебро полностью экранировало ее содержимое.
Тогда мы решили открыть ее физически. Ради безопасности сделать это вне
Подземелья.
И - сделали.
Я и пер Шейкли поднялись в полдень на поверхность. Отряд встал по
периметру невидимого круга, мы - в центре, у специального столика, нарочно
поставленно-го заранее. Конечно, если внутри, действительно окажется
манускрипт, пре-досторожности наши излишни, но нет такого понятие в
поселениях, как излиш-няя предосторожность.
Пер Шейкли предоставил мне право открыть шкатулку, да ему с одной рукой
было бы и неудобно.
Открывалась она несложно - крышечка съезжала в сторону, стоило
подцепить ногтем особую уступочку. Под нею оказалась крышка другая, ее
требовалось откинуть, используя рычажок. Я это и сделал со всем бережением,
на которое был способен.
Бумаги в шкатулочке не оказалось. И оружия, хотя бы стилета, тоже. Лишь
облачко пара вылетело из нее. Я невольно отшатнулся - как знать, не отрава
ли это, но обошлось.
Разочарованный и опечаленный смотрел я на пустое чрево шкатулки. Гибель
по-селенцев оказалась напрасной. И в том была моя вина - именно я
натолкнулся на купол, пустышку, обернувшуюся гнездом монструозий.
Не знаю, сколько я простоял, не в силах поднять головы и посмотреть
перу Шейкли в глаза, но тут возглас стражей границы прервал мои думы. Быть
мо-жет, это монструозии пришли сюда? Я даже на мгновение захотел, чтобы
бы-ло именно так - на них бы я выместил собственную досаду, а если бы погиб
в схватке, то и к лучшему - мысли, разумеется, совершенно недостойны того,
кто посвящает жизнь служению Господу, и пишу об этом, чтобы показать,