"Татьяна Щепкина-Куперник. Дни моей жизни " - читать интересную книгу автора

случится - знай и сообщи "Русским Ведомостям".

И дальше, по приезде в Одессу: "...Здесь раздули ужасную историю, что я
арестован в дороге, отвезен в Петербург. Наш "опереточный" губернатор, как
его назвал П.И.Чайковский (Зеленый), нагнал страху: закрыл типографию
Навроцкому на месяц, кричал, что исключит меня из присяжных поверенных и
вышлет из Одессы, - члена палаты Шимановского сместит, а Юридическое Общ-во
закроет. Оказалось, как говорит у Гоголя почтмейстер: "Эх, Антон Антоныч,
коротки руки..." Впрочем, черт его знает, что будет: у нас все возможно".

А вот о статье "Подследственный арест":

"...Эта статья была мною написана для "Киевского Голоса". 1-я часть
была напечатана с некоторыми цензурными поправками. Когда же сдали цензору
вторую часть, то она была задержана. В объяснение своего поступка цензор
указал на то, что, так как теперь у нас (в Киеве или в России - неизвестно)
после и по поводу 1 мая нового стиля - полоса арестов, то печатание таковой
статьи представляется неудобным. Мои возражения, что статья относится
одинаково ко всем прошедшим, настоящим и будущим арестам, - не помогли:
равно как не помогло и предложение - прекратить аресты, чтобы можно было
напечатать статью..."

У "начальства" - полиции и пр. отец, конечно, всегда был на особом
счету. Обыски у него были делом обычным.

Помню один из рассказов моей мачехи, Натальи Николаевны. К ним пришли с
обыском в отсутствие отца и, конечно, первым делом направились к письменному
столу. "Я вся похолодела, - рассказывала Наташа, - я знала, что в среднем
ящике лежат такие бумаги, что, если они попадут к жандармам в руки, - он
погиб..." От нее потребовали ключи и стали вскрывать ящик за ящиком. С
каждым ящиком кровь отливала у нее от лица к сердцу, она схватилась за стол,
потому что ноги у нее подкашивались, и думала: "Вот... вот... сейчас..." И
вдруг - какое-то чудо! Жандармы не заметили среднего ящика, помещавшегося в
столе глубже остальных... и, просмотрев все ящики, кроме этого, - ушли в
другие комнаты. А она так и осталась на месте, от волнения не в состоянии
сдвинуться.

На все общественные события отец откликался всем своим существом. В
1902 году он писал мне:

"...У нас неладно. Студенты неудовлетворены своей конституцией. Идут
сходки, забастовки, демонстрации... что-то из этого выйдет? Студенческие
беспорядки, не прекращающиеся с тех пор, как я себя помню (я знаю их с 1858
года), имеют гораздо более глубокое и обширное значение, чем то думают:
они - единственное проявление политической жизни громадного русского народа
перед лицом того, что делает императорское правительство. Об этом можно
исписать тома и наговорить горы..."

Дальше, по тому же поводу: