"Александр Щелоков. Я - начальник, ты - дурак " - читать интересную книгу автора

воплощение командирской нерушимой власти. Мывшиеся солдаты и офицеры
провожали глазами, как знамя, которое проносят перед полковым строем, до тех
пор пока прыщавые половинки подрагивавшей на ходу казенной части не
скрывались за дверью предбанника...
Дверь закрывалась, и банный зал словно могучее приветственное "ура!"
потрясал взрыв здорового хохота.
Нет, папаха не просто головной убор!
Слава тем, кто ее чину носил по чину и праву! И о них мой дальнейший
рассказ.

"БЛАКИТНОЕ" ПРИСТРАСТИЕ

Генерал армии П. К. Кошевой обожал голубой - блакитный цвет. В бытность
его командующим войсками Киевского военного округа в гарнизонах все - от
заборов до стен сортиров - красили голубой краской. Пришло время, и округ
принял генерал армии И. И. Якубовский. Своего предшественника он, мягко
говоря, на дух не терпел, и это проявлялось в разных формах. Вот только два
случая.
Якубовский приехал в гарнизон, огляделся и с видом человека несведущего
спросил:
- Какой болван догадался перекрасить все в этот дурацкий голубой цвет?
Командир дивизии был человеком опытным и оправдываться не стал. Только
спросил:
- В какой прикажете перекрасить?
- В человеческий! - бросил новый командующий.
Приехав в другой гарнизон, генерал Якубовский вошел в кабинет командира
полка и увидел сейф. Стальной ящик подготовили к окраске и загрунтовали
суриком. Он стоял, сияя алым заревом в голубом царстве. Генерал сел, снял
фуражку и сказал:
- Наконец-то в этом округе вижу самостоятельного командира!

"ПРИНЯЛ СЕМЬСОТ - ЗАМРИ!"

Генерал армии, позже Маршал Советского Союза Иван Игнатьевич Якубовский
первую Золотую Звезду Героя получил в звании полковника в январе, а вторую -
уже в сентябре сорок четвертого года. Командуя танковой бригадой, в боях он
действовал решительно, напористо, смело. После войны, поднявшись на большие
командные высоты, он остался в памяти многих, служивших под его началом
офицеров, человеком, который не понимал, как можно вусмерть упиться водкой.
Однажды на совещании офицеров в Группе Советских войск в Германии он
публично отчитал молодого лейтенанта. Тот, не рассчитав своих возможностей,
саданул сто пятьдесят, захорошел, потом добавил еще одну сотку закосел и
попал в комендатуру.
- Не понимаю, как так можно, - возмущался Якубовский. - Надо же все же
норму знать. Ну принял пятьсот, ну, шестьсот, в конце концов - семьсот, и
замри, остановись!
Свою норму Якубовский знал. Однажды в американском журнале я прочитал
информацию о приеме в каком-то иностранном посольстве. Зарубежный
корреспондент с изумлением оповещал читателей, что он все время следил за
генералом Якубовским и тот на его глазах осушил семнадцать фужеров водки,