"Иван Щеголихин. Желтое колесо (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Культура - это обязательно насилие. И воспитание - тоже насилие,
особая его форма: насилие разума над инстинктами. А самый сильный из них и
трудновоспитуемый - половой...
Все-таки порнографии у меня нет нигде. Хотя тело есть. Везде. Но
тело - другое дело, сказано в "Лазаре".
А деловая дама молчит. Обнадежила и исчезла. "Я хочу вас издать". -
Она не лгала, судя по голосу. И по имени, ночью увиденному.
Жду-пожду, звонок из "Простора", пришла верстка! Пошел, взял, сразу
вся повесть. Наслаждаюсь, к сердцу прижимаю - это непередаваемо. Верстка.
Версточка. Верста. Значит, повесть выйдет в февральской книжке "Простора". И
в начале марта у меня будет некая сумма. Сядем с Ивой и составим список, что
купить, чем запастись, впереди голодная весна. Из "Литгазеты": "Хоть бы
скорее этот проклятый голод кончился - уже по квартире нельзя пройти, сплошь
запасы!"
Что мы знали про отпуск цен? Вчера капуста, морковка, телевизор,
холодильник стоили столько-то, а сегодня - вот столько, и не надо пугаться,
вас предупредили про отпуск цен. Шоковая терапия. Один раз потерпишь, зато
потом счастье. "Эту песню не задушишь, не убьешь". Беда за бедой идут
чередой, и все из Москвы, любимой, неодолимой. От передовой и прогрессивной
интеллигенции. Ее всегда преследовали, сажали, расстреливали, - но как же
много ее осталось на наши головы!
Народ уже не знает, за что хвататься, к чему прислоняться.
Обратились к Богу, привычно вроде, стали церкви строить и старые
реставрировать, но чую-чую - на время, скоро-скоро отвернемся и от Бога,
убедимся, что нам он уже не нужен, мы терпели и страдали больше самого
Христа, распинали нас и распинают - без воскресения.
Из Кыргызстана уезжают селами, Акаев издал указ праздновать
Рождество и 7-е января считать нерабочим днем. Поздно, брат, уже не
остановишь. У нас же пока ограничились словами об уважении к религиозным
чувствам верующих, но 7-е рабочий день. Логично, в общем-то, православных у
Акаева остались тысячи, а у нас пока еще миллионы, идти на уступки рано. У
нас всегда было два варианта в социальной политике - либо преждевременно,
либо уже поздно. А в самый раз нельзя - идти на поводу у толпы, проявлять
хвостизм, большевики с этим боролись аж с 1902 года.
Вечером по ТВ всеармейское совещание офицеров в Москве. Ельцин
появился с хмурым, спесивым и безнадежным лицом, Назарбаев с легкой
усмешкой, - до чего мы с вами дожили, товарищи офицеры! Полковники,
генералы - какие пустые плебейские лица! Гвалт, крики, метания по залу,
бабий базар. Не собрание - сборище. Российская армия, офицерство было лучшим
в мире. Едет император, "следом дуэлянты, флигель-адъютанты, блещут эполеты,
все они красавцы, все они таланты, все они поэты". Русские моряки-черноморцы
начали присягать петлюровскому знамени - демократия требует. Потомки
"Потемкина". И сбежать некуда. В 1905-м ушел мятежный броненосец в Румынию,
и все спаслись. Но пусть уйдет сегодня в Румынию хоть одно российское
судно - весь экипаж повесят на реях. А корабль распилят на куски, а цветные
металлы продадут фашистам в Прибалтику. Рассказывают, что творилось в
Азербайджане, когда ошалелые толпы ринулись через границу в Иран, сметая все
на своем пути, громя заставы, убивая семьи пограничников, а у них приказ,
видите ли, Горбачева был - не стрелять.! Подчинились приказу на свою
погибель.