"Иван Щеголихин. Желтое колесо (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Шеварднадзе и уговорил вернуться. Уже тогда было видно по спесивым
писателям, что ожидает грузинский народ (и его соседей) на ближайшие сто
лет...
Я честно сказал чиновнику об отсутствии наград, расстались
мирно, я положил трубку - и почему-то вдруг охватила легкая досада. Почему у
меня и в самом деле нет ни одного ордена, хотя вкалывал я всю жизнь
самоотверженно, не увиливал от общественной работы, выдвигался, избирался, и
ничего не имею. По двум причинам. Не член партии - раз, русский - двас.
Теперь уже могу гордиться - не перехватил у братьев казахов ни одного
ордена, никому не перешел дорогу. Москва выделяла республикам награды по
разнарядке, и я, слава Аллаху, не ущемил местных. Жену тоже ни у кого не
отбил, не заводил гарем из туземок, "не водил в Багдад я караваны". Не был
ни агрессором, ни захватчиком, ни колонизатором. Ничего не брал, только
отдавал. Вашему Казахстану, а также и моему - я здесь родился. А шелуха
досады - не ценят книгу, партийные корочки всегда были выше книг, а у меня
их немало - около тридцати вместе с переводами казахской прозы.
К слову. Храню в архиве анкету нарочно не придумаешь. Выдавали
их перед каждым съездом писателей, заполняй и сдавай, а мандатная комиссия
зачитает с трибуны, что собой представляют делегаты по полу, возрасту,
национальности, образованию, ну и, разумеется партийности. Обычная анкета.
фамилия, имя, отчество, год рождения и прочее, но почему я ее взял в архив?
Там было две особые графы: "Ваши книги" и "Ваши награды"- и строки пустые
для заполнения. Так вот, для книг было 2 строки, а для наград 9. Кому-то
загодя было известно, что книг у писателя в четыре с лишним раза меньше, чем
орденов.
Еще звонок. Из аппарата Президента. Готовится указ о запрете
порнографии в печати, в кино и на телевидении, мы вас включили в комиссию,
не возражаете? Снова-здорово, я уже спец по сексу. Сказать, я этим не
занимался, будет смешно, тем более, что критика меня громила как раз за
порнографию, начиная с первого романа ("Снега метельные" злопыхатели
переименовали в "Снега постельные"). При партократах меня вот-вот могли
посадить, при демократах за то же самое - в аппарат Президента. И я
соглашаюсь, мало того, я их буду громить, не щадя сил. В газетах педерасты
открыто предлагают свои услуги - слабода слова. По ТВ стали передавать тесты
на демократию. Если до революции было "в Бога веруешь?", после революции
"Программу партии разделяешь?", то теперь стало, как вы относитесь к
сексуальным меньшинствам? И если отрицательно,- не наш человек, враг
демократии, на работу не примем, в должности не повысим и вообще скоро
начнем сажать. В газете на том месте, где писали "Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!" стали писать: "Редакция не несет ответственность". Девиз
свободной прессы. Между тем, свобода и ответственность взаимосвязаны, как
вдох и выдох. Долг" ли протянет общество, человек, государство на одном
вдохе? Или на одном выдохе. "Не несет ответственности"- это новый знак
качества, клеймо на всех наших учреждениях, на всём населении.
Безответственность как принцип - все решает рынок. А мы не отвечаем ни за
детей, ни за стариков, ни за женщин. Ни за свое слово, ни за свое дело. Ни
за свои статьи, ни за свои самолеты, ни за продовольственные товары, ни за
промышленные. Ни за атомные станции. А так же и за бомбы в конце концов.
Даже дуб отвечает за свои желуди - одному по темени, другому по
носу, возьмут и спилят, и посадят сирень.