"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора Она испугалась возможной аварии. А Демин только сейчас ощутил, что дуло
уже не давит в спину. Не заметил, когда она его убрала, напряжен был: как, о чем и к чему вести разговор. Но уловил, как она испугалась, когда гравий забарабанил по днищу. А за обочиной сразу откос, еще бы чуть-чуть, на ладонь вправо - и они могли опрокинуться. Тюрьмы она не боится, тюрьма где-то когда-то, то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет. А угроза аварии - вот она. В любой миг. Демин уже не один, у него машина в помощниках. Трое в машине. Три судьбы в машине времени... Челюсть отходила после удара, тянуло почесать ее, помассировать, но - терпи, лучше не подавать виду. - Перед рощей будет мост, - сказал Демин. Над железной дорогой. Высота метров двенадцать. - Ботай, сука, ботай, не много осталось, - отреагировал Жареный. - На скорости девяносто можно пробить бордюр и сделать ласточку. - Это ты к чему? - поинтересовался Жареный. - А к тому, что рощу мне ждать незачем. - А, с-сука, нашел кого пугать! Через мост я тебя за глотку перевезу, вот так! - он схватил Демина за шею обеими руками, и Демин ощутил и злость его звериную и силу, и опять машину повело в сторону и забарабанил гравий. - Не тронь его! - вскричала она. - Мусора жалеешь, - проворчал Жареный, отходя. Если бы она не закричала, он бы увлекся. - Жалей, жалей, он тебе на полную катушку влепит. У Демина дрожали руки, тягучая слюна мешала дышать, он хватал воздух открытым ртом. И откуда сила у подонка! Ведь не работал всю жизнь, не "Терпение, терпение! - твердил себе Демин, преодолевая ярость. - До моста дотянуть, до моста!". Он уже был на грани, казалось, не стал бы думать - баранку вправо и через бордюр. Машина в лепешку, из пассажиров паштет, месиво. - Мне вас не жалко, Жареный, ни на грош! - проговорил Демин. - Мне ее жалко. - Он кивнул назад. - А вы себя пожалейте... Она снова перешла на вы! - Себя пожалейте, - повторила она небрежно-наигранно, - а меня нечего, я пропащая. Показался мост, примерно в километре. Серый асфальт плавно взмывал на него, и уже отсюда виднелась красная полоса на бетонных перилах. "Ты испугаешься, если женщина. Себя спасешь и меня. А если ты животное... туда мне и дорога". Он верил в женщину. Надеялся на свою веру в женщину. Чтобы жить, надо не бояться смерти. Тот, кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Так еще в средние века писали. Но что значит "научился умирать"? Кто этому научит, какие такие учителя и в какой школе? Адаев из "Вечерки" тоже верил, написал о ней очерк. Рассказал, как побывал в школе, что слышал от классной руководительницы. "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет, - говорила Валентина Лавровна. - Она из таких. Комсомолка. В самодеятельности участвовала, грамоты получала на смотрах, и дети ее любили, каждое лето она возила малышей, как вожатая, в |
|
|