"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора

Она испугалась возможной аварии. А Демин только сейчас ощутил, что дуло
уже не давит в спину. Не заметил, когда она его убрала, напряжен был: как, о
чем и к чему вести разговор. Но уловил, как она испугалась, когда гравий
забарабанил по днищу. А за обочиной сразу откос, еще бы чуть-чуть, на ладонь
вправо - и они могли опрокинуться. Тюрьмы она не боится, тюрьма где-то
когда-то, то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет. А угроза
аварии - вот она. В любой миг. Демин уже не один, у него машина в
помощниках.
Трое в машине. Три судьбы в машине времени...
Челюсть отходила после удара, тянуло почесать ее, помассировать, но -
терпи, лучше не подавать виду.
- Перед рощей будет мост, - сказал Демин. Над железной дорогой. Высота
метров двенадцать.
- Ботай, сука, ботай, не много осталось, - отреагировал Жареный.
- На скорости девяносто можно пробить бордюр и сделать ласточку.
- Это ты к чему? - поинтересовался Жареный.
- А к тому, что рощу мне ждать незачем.
- А, с-сука, нашел кого пугать! Через мост я тебя за глотку перевезу,
вот так! - он схватил Демина за шею обеими руками, и Демин ощутил и злость
его звериную и силу, и опять машину повело в сторону и забарабанил гравий.
- Не тронь его! - вскричала она.
- Мусора жалеешь, - проворчал Жареный, отходя. Если бы она не
закричала, он бы увлекся. - Жалей, жалей, он тебе на полную катушку влепит.
У Демина дрожали руки, тягучая слюна мешала дышать, он хватал воздух
открытым ртом. И откуда сила у подонка! Ведь не работал всю жизнь, не
занимался спортом. Поистине "нечистая сила".
"Терпение, терпение! - твердил себе Демин, преодолевая ярость. - До
моста дотянуть, до моста!". Он уже был на грани, казалось, не стал бы
думать - баранку вправо и через бордюр. Машина в лепешку, из пассажиров
паштет, месиво.
- Мне вас не жалко, Жареный, ни на грош! - проговорил Демин. - Мне ее
жалко. - Он кивнул назад.
- А вы себя пожалейте...
Она снова перешла на вы!
- Себя пожалейте, - повторила она небрежно-наигранно, - а меня нечего,
я пропащая.
Показался мост, примерно в километре. Серый асфальт плавно взмывал на
него, и уже отсюда виднелась красная полоса на бетонных перилах.
"Ты испугаешься, если женщина. Себя спасешь и меня. А если ты
животное... туда мне и дорога". Он верил в женщину. Надеялся на свою веру в
женщину.
Чтобы жить, надо не бояться смерти. Тот, кто научился умирать, тот
разучился быть рабом. Так еще в средние века писали.
Но что значит "научился умирать"? Кто этому научит, какие такие учителя
и в какой школе?
Адаев из "Вечерки" тоже верил, написал о ней очерк. Рассказал, как
побывал в школе, что слышал от классной руководительницы. "Коня на скаку
остановит, в горящую избу войдет, - говорила Валентина Лавровна. - Она из
таких. Комсомолка. В самодеятельности участвовала, грамоты получала на
смотрах, и дети ее любили, каждое лето она возила малышей, как вожатая, в